Мы с налета пролетели несколько населенных пунктов – от позабытых богом и людьми полузаброшенных деревень до пары небольших городков.
Деревеньки явно оживали. В полях и на огородах кто-то работал, в самих селениях – возился рядом с домами, наверное, ремонтируя их.
В городках народу тоже на первый взгляд стало больше. Может, я ошибаюсь, и раньше горожане просто проводили время на работе, а не на улицах, как теперь.
Многие провожали взглядом колонну, и это тоже было в новинку. Раньше – едет кто-то, и пусть едет. Движение у столицы всегда было оживленным.
Было, да сплыло.
Ехать за караваном удобно. Никто не останавливал, словно я тоже принадлежал к тем, кто вез в Москву столь необходимое продовольствие.
Кстати, интересно, частники это или государство? Наличие охраны говорило в пользу последнего, только ведь бизнесмены-олигархи тоже вполне могут нанять не то что милицию, хоть всю бывшую дивизию товарища Дзержинского. Если удастся деньги из банка получить или хранить их перед тем, как в анекдотах, дома.
В любом случае, хоть какие-то меры предпринимались. Вне зависимости от побудительных причин. Я же не против частной инициативы. Главное – не противостоять всему остальному государству и приносить хоть какую-то пользу.
К сожалению, дороги наши с колонной расходились. Неведомые борцы с катастрофой явно не собирались рисковать и размещать кадры в огромном мегаполисе. Хоть что-то сделали не через мягкое место.
Я еще раз сверился с картой, дождался нужного поворота и двинулся дальше самостоятельно.
Дорога неторопливо изгибалась, петляла, и первое время ехать пришлось не столько в сторону от Москвы, сколько фактически к ней. С какого-то достаточно высокого холма я краем глаза отметил такое, что поневоле остановил машину.
Над горизонтом стлался дым. Он поднимался из одной точки, но по удаленности точка та вполне вероятно имела немалую протяженность.
День выдался чудесный. Тепло, на небе ни облачка, в воздухе – ни ветерка, и лишь далекое свидетельство пожара портило картину.
Пальцы сами привычно извлекли сигарету. Я вышел из машины, привычно огляделся по сторонам в поисках возможной опасности, закурил.
На глобальное бедствие дым все же не походил. На пожар нефтехранилища – тоже. Тогда цвет был бы черным, густым, тут же явно полыхало что-то попроще – дома, лес, что-то в том же роде.
Бинокля я не имел. Разглядеть подробности не мог. И не помог бы тут бинокль. Разве что подъехать поближе. Лишь ясно – беспорядки явно нешуточные.
Как ни прислушивался, звуков не долетало. Автоматная пальба не столь громка, а до орудийного грома дела еще не дошли. Артиллерии требуются достойные цели, палить по воробьям, сиречь по отдельным гражданам, весьма накладно и бессмысленно. Громить же город явно ни к чему.