– Выражались затейливо и матерно, отчего у бедных олигархов уши повяли до несовместимости с жизнью. Но в целом – круто. Жаль, меня не было.
– Да уж… Там люди погибли, – напомнил Линевич.
– Людей жалко, олигархов – нет. Не то чтобы я им когда-нибудь завидовал, укорял в богатстве… Но нормальный человек должен не только о собственном благополучии думать, а хотя бы немного – о стране проживания. Самому же лучше обитать в крепком государстве. Кстати, правительства это тоже касается в полном объеме. И даже больше. Раз они отвечают за государство и народ.
– Договоришься ты когда-нибудь, – покачал головой генерал.
В штатском я продолжал воспринимать его просто как былого сослуживца.
– Курить-то у тебя можно?
– Кури, – Костя придвинул мне пепельницу. – Ты хоть пообедал? Поставим тебя на довольствие… У нас, как в доброй старой армии, полное обеспечение потребностей личного состава, включая гражданских лиц.
– Перекусил. Пока не горит. Вдобавок, я-то не ваш. Даже не проверяющий, всего лишь гость.
– Мы гостям завсегда рады. По затворническому образу жизни, большая редкость. Подожди, я хоть чаю сварганю.
В комнате нашелся электрический чайник, равно как и стаканы вкупе с прочими нужными вещами.
– У вас даже электричество имеется, – покачал я головой, глядя на загоревшуюся лампочку.
– Армейский принцип. Полная автономность. Года два спокойно можем протянуть, не вылезая наружу. Может, и больше.
– Шикарно устроились!
– А ты не смейся. Можешь ругать правительство на чем свет стоит, но на самом деле очень многое делается. В той же энергетике, к примеру. Все переводится на ручной режим. Только толковых специалистов остро не хватает. Связь, кстати, тоже восстанавливается – помимо военных и правительственных линий, частично оказавшихся недействующими по самым разным причинам. И опять не хватает профессионалов.
– Зато наверняка менеджеров в избытке. Сами же виноваты. Не фиг было сводить роль технических работников на нет. Молодежь идет туда, где перспектива. А тут, что ни сериал, герои лишь делают деньги. И никто не работает. Столько сеяли неразумное, недоброе и мимолетное, а теперь удивляетесь, глядя на всходы.
– Злой ты.
– Напротив. Был бы злой, давно бы всех поубивал. А я вместо этого по русской традиции устранился и на кухоньке власти ругал.
– Да уж… Договоришься когда-нибудь…
– Свобода слова. За что боролись?
– Боролся ты! Ладно, крепкого не предлагаю. Обстановка на самом деле предельно сложная. Лучше головы ясными держать. Отметим встречу чаем. Или предпочитаешь кофе?
– Кофе лучше. Может, и вреднее, да один раз живем. И одну ложку сахара. Надо бы на шару попросить десять, да тогда придется не размешивать.