— Хорошо тут у вас, — сказал я, когда мы вышли из центрального учебного корпуса через боковой вход.
— А? — Гийом выполз из мрачной задумчивости. — Ну да! Хорошо. Тут магии уйму преподы потратили. Студенты наотрез отказались однажды заниматься обустройством территории и устроили забастовку. Пришлось руководству засучить рукава и взять магические посохи. Так наш брат студент отстоял свое право на свободу.
— А разве вы сами не хотите жить в чистоте? Вам лучше, чтобы кто-то другой ее навел? — спросил я.
Гийом изобразил испуг.
— Пришелец! Ты сошел с ума! Студент он существо нежное, к труду не приучен, зато охоч до дармовщинки, а еще питается идеалами лучшей жизни, но добывать ее вот этими ручками не желает. Чистота в Академии — это заслуга магии. Такие в ШАМе порядки. Администрации легче потратить деньги на сторонних спецов, чем воевать с лентяями. Запугивание и незачеты не работают. Не знаю, как в других школах волшебства, а у нас так. А все почему?
— Почему?
— В ШАМе — сильный профсоюз студентов.
— Странно, — сказал я, сравнивая с тем, что творится на Плоне. — Профсоюз борется за свои права, главное из которых здесь — ничего не делать ради собственного блага?
— Есть принцип, согласно которому студент приходит сюда учиться, а не работать дворником. Его оспорить преподы в суде так и не смогли.
— В суде?
— Ну а где еще? У нас тут все цивилизовано. Кстати, а у вас как?
— У нас ничего делать не надо, потому что мы стоим на такой ступени социального-технологического развития, что все происходит как бы само собой.
Гийом толкнул меня локтем.
— Ага! Значит, у вас там тоже одни халявщики!
ПЖ прокомментировал: "Любопытная концепция, однако!" И погрузился в дальнейшие думы о Гиксе-3 и особенностях жизни на ней.
Я тоже потратил пару минут на анализ текущего положения, пока Гийом валандался взад-вперед в поисках удобного места. Искал он такое, чтобы было укромным и не просматривалось с открытых мест. Пить пиво в Парке не разрешалось, но студент сказал, что этот запрет — фигня, если очень хочется посидеть.
— Все так делают, — сказал он, — а мы чего, рыжие?
Я боролся со своей воспитанностью и врожденными цивилизованными инстинктами и, в конце концов, победил. Помогло пиво — то, что я уже выпил, и то, что собирался.
— Ну вот! — Гийом завел меня в укромный уголок, спрятанный от любопытных глаз кустарником и кроной дерева, под которым стояла каменная скамейка. Студент смахнул с нее листья. Скамейке было много лет, и время не пощадило ее, зато некие творческие личности украсили надписями и рисунками. Некоторые, как я догадался были неприличными и затрагивали вопросы сосуществования полов.