На поверку я не так и расстроился, что лишился шанса вернуться домой или, на худой конец, передать сообщение.
Ерунда! С такими друзьями я точно не пропаду… И скучать не буду…
Я перескочил через громадную кучу навоза, на которой басом пел мушиный рой. Ох, ловко однако! Удивленная лошадь пялилась на меня из-под длинных ресниц. Ее хозяин, человек в рваной шапке, разинул рот. Несколько мух немедленно этим воспользовались и залетели в розовую пещерку. Ругаясь и плюясь, человек начал сыпать ругательствами.
А впереди длинными прыжками, словно изобрел новый способ бега, несся Гийом. Он петлял по грязным вонючим улочкам Шинбара, словно сдавал какой-то норматив. Мы с гномом едва успевали.
В конце концов, я стал выдыхаться. Отстал.
"Смотри, получишь эльфийский инфаркт!" — предупредил ПЖ.
Я его проигнорировал. Замедляя ход, я, наконец, остановился. Гном сделал то же самое. Он стоял, упершись ногами в колени, и сипло дышал.
Гийом же нисколько не утомился. Упрекнув нас, что мы слабаки, он указал на здание, конечную цель нашего стремительного броска. Было одно двухэтажным, построено из почти необработанных блоков, с двускатной крышей и производило неприятно-гнетущее впечатление. Над главным входом висела вывеска, на которой красовалась корона и скрещенные мечи.
Стиг объяснил, что это и есть участок стражи.
— А чего мы так бежали? — спросил я.
— А мало ли? У нас такая стража, что… в общем, лучше девушке не оставаться с нею один на один… — объяснил гном. — И придумала же Эрин… Кто ее за хвост дергал?
— У нее есть хвост? — удивился я.
— Да нет… Это метафора…
— А.
— Пошли, короче. Разберемся.
У входа, подпирая стену, стоял один из стражников. На его голове был покрытый пятнами ржавчины плоский, словно тарелка, шлем. На туловище — кольчуга, на поясе висели меч и дубинка. Когда мы проходили мимо, стражник окинул нас ленивым взглядом. Казалось, ему было вообще все равно, что тут у него под носом болтается, но я нутром чуял, что на самом деле ситуация обратная. Так смотрят разбойники, наблюдающие за своей жертвой в публичном месте. Они слились с окружением, однако проницательный взгляд без труда вычислит злодея, который прикидывается равнодушным.
Иными словами, входя в здание, я чувствовал холодный пот и мурашки.
Мы сказали дежурному, сонному толстому человеку, который сидел на табуретке у входа, для чего пришли. Не открывая глаз, он махнул рукой. Гийом знал, куда идти, поэтому решительно направился к серой кривой и потрескавшейся двери. Открыв ее, мы оказались в комнате с обшарпанными, донельзя унылыми и мрачными стенами. Как я понял, тут был кабинет начальника участка. Сам он сидел за столом и напоминал ветку какого-то дерева, покрытую желтой, неприятной корой. Это не была веселая желтизна гихханоров, но какая-то болезненная. Желтыми оказались и белки его глаз.