Краб сам справился. Извиваясь всем телом, он освободился от захвата, ткнул бдительному гражданину пальцами в глаза и кинулся бежать, оставив мужчине в качестве трофея лишь свой великолепный шарф. Часовые на блокпосту замешкались, и вор этим воспользовался: перепрыгнув через ряд мешков, он оказался за блокпостом.
Толя последовал за ним, растолкал группу стоящих впереди людей и прыгнул через мешки. Не так ловко, как Краб. Подвел незашнурованный ботинок. Анатолий зацепился им за верхний ряд мешков и рухнул на рельсы. Спасла суматоха, поднятая Крабом. Задержать Анатолия спешили сразу несколько часовых. Каждый из них так старался, что мешал другим. Беглецу это дало несколько секунд форы. Он снова вскочил на ноги и бросился бежать. Сзади доносились крики преследователей и грохот их тяжелых башмаков, впереди раздавался дробный стук подкованных сапожек Краба. Анатолий вскоре нагнал вора и схватил его за плечо. Краб решил, что оказался в руках патруля, и наугад двинул Толе в челюсть. Потом обернулся-таки, увидел знакомое лицо и расплылся в улыбке:
— Кого я вижу! Том! Да ты ловкач!
— Я тебе покажу ловкача!
Анатолий схватил Краба за отвороты зеленого пиджака и принялся трясти так, будто надеялся душу из него вытряхнуть. Может, и вытряхнул бы, если не погоня.
Вдоль туннельных стен, приближаясь, заплясали огни фонарей. Послышались отрывистые команды и лай собак. Пограничники не собирались отпускать беглецов просто так. Бежать вперед было бессмысленно — собаки все равно окажутся быстрее. Краб заметался по туннелю в поисках места, где можно спрятаться. Неожиданно он за что-то зацепился и упал на колени. Раздался громкий вопль. Толя увидел, как вор, цепляясь руками за шпалы, ползет к темному проему в стене, прыгнул к нему, рывком поднял на ноги и втолкнул в подсобку. Краб тут же сел у стены, обхватил обеими руками лодыжку и начал жалобно поскуливать:
— Нога! Моя нога! Ой, летучиемлятараканы, как больно!
Зажав вору рот ладонью (этот гад его еще и укусил), Толя застыл и прислушался. От собак им точно не уйти, не спрятаться. Если они взяли след, сейчас в эту каморку ворвутся патрульные… Может, и арестовывать не станут, поставят здесь же к стенке и пустят в расход.
Где же преследователи?
Раздался вдруг жалобный собачий визг — будто дрезина экстренно затормозила, — потом послышались испуганные крики, грохнуло несколько выстрелов. И все стихло.
Анатолий отпустил Краба, взял у него фонарь и выглянул в туннель. За ними больше никто не гнался. Что-то отпугнуло погоню.
Он осторожно вышел на пути и замер, напряженно вслушиваясь. Тишина не была полной. Что-то едва слышно потрескивало. Анатолий включил фонарик и сразу увидел лежавшую на путях овчарку. Ее голова конвульсивно подергивалась, а черные глаза с немой мольбой смотрели на человека. Пес еле слышно хрипел, будто кто-то передавил ему горло и он не мог даже скулить.