Выбора не было. Выбери он первое – шансов вообще не останется. А так можно сбросить взрывчатку… жаль Кукуцапля с ним нет – старый хрыч тогда очень ловко подговорил его украсть со складов динамит.
-Давайте. Сажайте меня на дрезину.
Шарф упал на лицо. Кремень встал и обвязал его вокруг шеи. На платформе засуетились люди. Обвязанная динамитом и цистернами с чем-то легковоспламеняющимся, дрезина больше походила на какого-то мутанта. Дрожащие руки уперлись в рычаг. Усилие – и монстр сдвинулся с места. Люди на блокпосту расступились, камикадзе беспрепятственно проехал мимо.
«Что ж, давай, служи Отечеству». – Грустная шутка пронеслась в голове вместе с очередным участком туннеля. Впереди забрезжил свет.
Дрезина на скорости пронеслась мимо блокпоста. Что-то закричал дозорный. Пальцы Кремня впились в рычаг дрезины, глаза сами собой зажмурились, рот раскрылся в беззвучном крике.
Заревело эхо сразу нескольких десятков выстрелов, а затем все поглотил огонь. Тот самый огонь, который когда-то так пугал первобытных людей – безжалостный и сжигающий все на своем пути.
***
Учетная книга легла на стол в небольшой комнатушке. Нет, все-таки судьба, любовь, жизнь – такая тройка сволочей, что им позавидуют все мировые нехристи вместе взятые. Полянка-Тимирязевская. Восемь станций. Одна из них теперь Полис. Другая – прибежище фашистов. Третья – капиталистическая держава. И ни на одной из них нет Кати. Того человека, ради которого ты все это прошел.
После того, как Влас спустился в метро, он нашел себе убежище на несколько дней в маленьком техническом помещении между Полянкой и Библиотекой имени Ленина. Там он устроил себе ночлег и оставил учетную книгу из загса. А затем началось десятидневное путешествие по метро. Проблем с фашистами удалось избежать неожиданно легко – Власа сначала схватили, измерили у него какие-то параметры черепа, и внезапно выяснилось, что он как раз подходит по ним к тому самому образу, которым руководствовались рейховцы.
Но не это главное. Главное то, что его девушки не существует. Ее узнал лишь какой-то старик на Савеловской – и то выяснилось, что она просто очень похожа на девушку, которую сбил поезд во время Катастрофы на Тимирязевской.
Теперь наемник абсолютно не представлял, что делать. Уже несколько часов он боролся в себе сразу с несколькими желаниями – пойти в рейх и заделаться фашистом, повесится или подняться на поверхность и уйти обратно в Ногинск, что тоже было равносильно самоубийство.
Тут внезапно перед глазами как из могилы встал отряд. Тот, который ушел с Партизанской. Федор рассказывал о нем тогда, в бункере. И о первых смертях…