Прятки с Солнцем

          Пустить в расход

  Несколько дней до этого…

  Троцкисты в принципе были неплохими ребятами. Хоть я и не разделял их раболепного обожа-ния Че Гевары и стремления к полной свободе и революции во всем метро, но жить с крышей над головой и общаться с ними каждый день, было более чем неплохо. Взять хотя бы Матроса – постоянно вступал в перепалки с бауманцами и ганзейскими купцами, отчаянно сквернословил и постоянно курил самокрутку. Но, тем не менее, он мог дать в трудной ситуации дельный совет, мог поддержать, да и бойцом он был, прямо скажем, неплохим. Если честно, Партизанская от других станций троцкистов отличалась тем, что там пропагандировали скорее не агрессивную мировую революцию, а тихую, чтобы люди сами к ней пришли. Распространялись по кольцу и всей ли-нии листовки, ораторы от этой коммуны выступали на многих станциях метро. А вот сама станция Партизанская, насквозь пропитанная троцкистским духом, мне нравилась не очень.

  Вся станция была увешана портретами господина Че, который Гевара и сваренными из металлических прутьев серпами и молотами. К этому также следовало добавить многочисленные плакаты, нарисованные на пожелтевших ватманах. На одних были только лозунги типа «Даешь свободу во всем метро!» или «Наше дело правое!», а на других – самодельные портреты великих (по меркам троцкистов) исторических деятелей и карикатуры на власти Ганзы, Красной Линии, а в наибольшем количестве – на фашистов. Дело в том, что главой (как говорили революционеры - голосом народа) Партизанской был, как ни странно, армянин  Арарат. Он был деловым, в то же время го-рячим, а главное – насквозь пропитанным духом революционного движения. Поэтому у него было на две причины больше ненавидеть фашистов, чем у других жителей метро. Во-первых, все «товарищи революционеры» их терпеть не могли, как они объясняли – из-за второй мировой. А во-вторых, именно из-за национальности Арарата фашисты были готовы перебить всю станцию. Благо, им этого не давали сделать ни Ганза (троцкисты постоянно закупали у них запчасти для мотодрезин и инструменты), ни бауманский альянс (всегда приятно понимать, что твой тыл прикрывают).

  По архитектуре станция ничем особенным не отличалась, разве что на ней стоял самый настоя-щий памятник. Несколько особо бесшабашных сталкеров, среди которых был, кстати, и Матрос, буквально отпилили от памятника партизанам одну из фигур и установили ее прямо в центре платформы. На наше счастье, прямо в центре станции был вырыт весьма солидный котлован непонятного назначения, в который и поместили монументальную скульптуру. Фигура изображала девушку, как будто смотрящую на кого-то вверх, с карабином и в одежде, напоминающей обыч-ный «гардероб» живущей в метро женщины. К ее ногам была приставлена картинная рама, в которую вставили лист с надписью «К победе!». Измазанный копотью и грязью памятник, с отколовшимися кусочками, он будто демонстрировал – к победе можно стремиться, даже когда ты уже сгинул и сидишь вот так – с карабином, на коленях, посреди пропахшей свиными фекалиями и старым машинным маслом станции метро. О жилье нельзя было сказать практически ничего – люди жили в одноместных палатках, туристических и армейских, некоторые оригиналы обитали в самодельных домишках из разного мусора. Арарат обитал в точно такой же палатке, как и осталь-ные, так как «все равны».