Хорек потер глаза кулаками, вытирая слезы от дыма и кашля. Откашлялся нарочито низким голосом, лихорадочно подбирая нужные слова, правильные, такие, чтобы никого не обидеть и чтобы…
– Мне говорили, – вытолкнул из себя Хорек, – что силой или за деньги бабу берут только уроды, те, кто себя ни в грош не ставят, мужиками себя не считают.
Хорек подошел к Дылде, отодвинув в сторону Кривого, и, вытянувшись вверх, чтоб хотя бы самому себе казаться выше, выкрикнул срывающимся голосом в лицо здоровяка:
– А кто скажет, что я не прав, тому я вобью эти слова в глотку так, что зубы через задницу вылетят.
Дылда замер. Хорек смотрел, не отрываясь, ему в глаза, по щеке текла слеза, но Хорек ее не стирал.
– Вон отсюда! – негромко, но очень внушительно произнес Рык. – В пещеру не входить, пока я не позову! Слышал, Хорек?
– Слышал, – прошептал Хорек.
Все у него внутри разом ослабло, даже ноги чуть не подкосились.
Он повернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу.
– А с девкой что потом? – спросил Рыбья Морда.
– Она видела нашу берлогу, – сказал Рык.
– Так что? – не понял Рыбья Морда.
– Она видела нашу берлогу, – повысил голос Рык.
– Так она здесь останется? – спросил Рыбья Морда. – У нас?
Хорек замер, протянув руку к завесе.
– Нет, не останется, – вмешался Дылда. – Я ее выведу. Завтра утром.
– Сегодня, – сказал Рык. – Как только управитесь, сразу и выведи.
– Хорошо, – не стал спорить Дылда. – Как только.
Хорек вышел в ночь, пробежал до пещеры, вошел, бросился на шкуры и лежал неподвижно, пока не пришел Дед с его частью ужина.
– Я тут тебе принес, – сказал Дед. – Поешь. А доля у тебя будет честная, я всегда поровну делю.
Хорек не ответил, Дед потоптался рядом, подбросил в костер дров.
– Понимаешь… – Дед снова помолчал. – Это… Обычаи… Без них нельзя. Никак нельзя. Если не они, мы зверьми станем.
– А мы сейчас кто?
– Люди. Люди… То ты зверей не видел еще, – вздохнул Дед и вышел.
Хорек полежал еще немного, потом до него дополз запах жареного мяса. Рот наполнился густой слюной.
Хорек поднял голову, протянул было руку к деревянной миске, но тут завеса на входе снова зашуршала, потянуло холодом.
– Твой меч, – сказал Рык и положил меч, принадлежавший убитому Хорьком наемному охраннику.
Меч легонько зазвенел на камне.
– Ты молодец, – сказал Рык.
– Мы будем продавать детей? – Хорек повернулся к вожаку. – Да?
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Как завтра решим. Ты тоже будешь решать. Кто решит воровать – будет это делать. Кто решит, что лучше взять добытое, поделить и разойтись – уйдет.
– А ты?
– Я… Я буду с теми, кого будет больше.