– Я ушел от них два года назад.
– Почему?
– Сломал ногу.
– Упали с лошади?
– Скорее спрыгнул с нее. У меня не было выбора. Иначе мне бы снесло голову железным цепом.
– Что это значит? – Она сгорала от любопытства.
– Это значит, что я чем-то насолил нашему жонглеру. Как-то я скакал, стоя на спинах двух лошадей, – и тут мне в лицо летит, вращаясь, тяжелый цеп. Я спрыгнул, а нога попала под брюхо лошади. Она была совсем молоденькая, понесла, и моя бедренная кость хрустнула на четыре части. Точнее, сперва на две, но затем сверху прыгнул жонглер.
– Господи, чем же вы так насолили ему?
– Не ему, а ей. Никогда не флиртуйте с женщиной, жонглирующей цепами, молотами и шлифовальными кругами.
– Хорошо, учту это впредь.
– Имейте в виду, нет лучших любовников, чем наездники-каскадеры. – Шпора не удержался и опять перевел разговор на скользкую тему.
– Вот как? – Она медлила, не желая подхватывать его тон из осторожности.
– Но вы, наверное, предпочитаете серфингистов?
– Пожалуй.
Однако их взгляды опять переплетались и дразнили друг друга, неловкость прошла. Сопротивляться бесполезно, поняла Эллен. Это напоминает попытки выкарабкаться из скользкой ванны: опять скатываешься назад, в облако пены. Лучше уж погрузиться в ее обволакивающую негу, отдаться удовольствию. Только сохраняй самоконтроль, напомнила она себе.
– И что же было после того, как вы сломали ногу? – спросила девушка.
– Лечился в итальянской больнице, где чуть не умер со скуки. Потом вернулся в Англию, болтался туда-сюда, хромал.
– Но сейчас вы не хромаете.
– Мне сделали операцию в прошлом году. – Собеседник задрал край шортов и показал темно-красный шрам. – Кость срослась неправильно, поэтому ее снова сломали и вставили штифты. Моя матушка настояла на этом. Теперь я связан по рукам и ногам, черт возьми.
– Значит, вы держали ее в курсе?
– Нет, конечно. Мама уговорила отца, и он разыскал меня. У него кругом связи, знаете ли.
Эллен налила себе еще воды, умирая от любопытства. Что значит на его языке «болтался туда-сюда»? Разъезжал по карнавалам? Менял одну странную работу на другую? Но девушка чувствовала, что пора положить конец расспросам.
Со стороны аллеи донеслось цоканье копыт. Они посмотрели в ту сторону.
– Вот это да! – воскликнул Шпора. Эллен постаралась не обращать внимания на его явное восхищение – для которого, к ее большому огорчению, была причина, и еще какая. Длинноногая блондинка гарцевала верхом на лошади необычной масти. Высокая, тоненькая, с удивительным цветом лица, она смеялась, закинув голову.
Огорчение Эллен еще более возросло, когда девушка остановилась у ворот и радостно обратилась к хозяйке: