Лукс выпустил свой хвост. Тот аккуратно лег на камень, белый кончик его дрогнул.
– Ничего, – сказал, подумав. – Все, что было, я уже потерял – свой клан, брата, семью. Честь, в конце концов. У меня нет ничего, кроме жизни, но как по мне – этого уже очень много. Только мертвецам нечего терять.
– Жаль, – сказал Развияр, глядя на остров в клубящемся мареве. – У меня тоже ничего такого нет.
– Ты мастер задавать глупые вопросы, – с уважением сказал Лукс. – А вот что ты скажешь дозорным на мосту, когда они спросят, кто ты такой?
– Просто человек.
– Человек, который пришел с земли нагоров. В одежде воина, – Лукс окинул Развияра оценивающим взглядом. – Ладно, в остатках одежды воина.
– Что же мне, раздеться и идти голым?!
Лукс помотал головой:
– Голый человек еще подозрительнее… А если я спрошу тебя, кто ты такой? Пока мы еще не перешли границу?
– Ты уже спрашивал. И я ответил.
Лукс вздохнул:
– Ты не объяснил главного. Почему ты ушел? Почему захотел бежать, если властелин замка так ценит тебя, что доверяет огненных тварей? Ведь замок выстоял, маг ничего не смог с ним сделать. Он не смог даже убить каменного властелина, тот остался жив, и теперь…
– Он умер, – вырвалось в Развияра. Его передернуло: он вспомнил прерывающийся, жадный шепот: «Медный король, Медный король»…
Лукс отшатнулся. Смуглые его щеки снова пожелтели – кровь отхлынула от лица.
– Я тебе не верю, – сказал он с благоговейным ужасом. – Ты видел его мертвым?
– Да, – Развияр отвернулся. – Потому и ушел.
– А…
Лукс запнулся. Тень от камня, под которым они сидели, медленно переползала, укорачивалась.
– Значит, маг его все-таки убил, – скорее себе, чем Развияру, сказал Лукс. – Значит, он все-таки смог…
Развияр подумал с облегчением: вот и не надо ничего объяснять. Картинка мира достраивается, как домик по известным чертежам; может быть, в замке тоже поверят, что властелин умер по воле мага? И волею мага в его грудь помещен был клинок?
– Что теперь будет? – снова спросил Лукс.
– Император захочет взять эти земли себе. Но проклятье Утра-Без-Промаха осталось в силе. Будет война. И нагоры проиграют.
Лукс лег на живот, вытянул лапы, ладонями уперся в землю. Очень низко опустил голову, Развияр увидел его шею под спутанными волосами.
– Знаешь, – сказал, не глядя. – Ты… иди, наверное, сам.
– Что?
– Сам переходи границу… Я останусь. Все-таки…
Сделалось тихо.
– Старейшин Равноденствия убили, – снова заговорил Лукс, будто пытаясь убедить себя. – Без них… может быть… свои меня не тронут. Раз уж такая судьба… Лучше умереть в бою, тогда на зеленой равнине после смерти можно будет все объяснить Танцору. Сказать, что я не струсил, а опоздал ради великой миссии.