С тех пор налеты повторялись несколько раз. Сотник Бран обучал молодых работников стрельбе из лука. Работа пошла медленнее, пастухи перестали показываться в замке, шпионы доносили Развияру, что настроение у людей подавленное и многие не прочь сбежать. Тем временем патруль на перевале тоже подвергся обстрелу, из пятерых патрульных погибли трое, их не спасли ни щиты, ни укрытия. Тари-Колесо был ранен.
Яска полулежала в кресле на башне. Ей было плохо; она теребила перстень на своей руке, будто желая его снять – и не решаясь.
* * *
Гонец-Под-Вечер не даром получил свое имя. Сумерки в горах наступали все раньше; Далекий Свет стелился над землей, его светлая шкура была видна издалека. Гонец стоял на стременах, в его руке был обрывок белой ткани, которым он размахивал над головой. Когда обоих привели к Развияру, этот лоскут все еще был зажат у нагора в кулаке.
– Война, – сказал он с порога. – Мы примем императорскую власть или нас перебьют.
– Получили радужную грамоту? – Развияр криво улыбнулся. – «Император скорбит о каждом своем подданном»?
– Я не умею читать, – сухо заметил Гонец. – Старейшинам принесли весть от наместника, все знали, что так будет. На тех землях собираются войска. Не патрули – войска… Много верховых птиц. Много чужаков. Много стали, кузницы, дым… Хотят нас прихлопнуть, – он прокашлялся, – одним ударом. Как шлепуна.
– Что решили старейшины?
– Послали нас к тебе. Если ты верен… если твои слова остаются в силе – готовься к бою. Ты, твои люди. Твой маг.
– Мои слова остаются в силе, – сказал Развияр.
* * *
Он проверил посты.
Он жестом остановил Лукса, который очень хотел поговорить:
– Потом.
Поднялся на башню. Яска лежала. Ей опять было нехорошо. Развияр присел на краешек кровати.
– Началось? – тихо спросила Яска.
– Да.
– Лукс хотел меня увезти.
– Как?! – Развияр растерялся.
– Спасти меня и ребенка… отправить в дальние пещеры. Сам хотел остаться с тобой.
Развияр долго молчал, сжимая и разжимая кулаки.
– Он думал о моей жизни, – тихо сказала Яска. – Он меня любит.
– А я тебя не люблю?!
– Ты думаешь только о победе.
– Да. Потому что эта победа будет и твоя тоже. И нашего ребенка. Мы не можем не победить.
Яскин взгляд просветлел:
– Ты бросаешь меня в бой, – сказала она с нежностью. – Меня, слабую беременную бабу.
– Неправда. Мы вместе идем в бой: я воин, ты маг.
– Вот за это я всегда буду тебя любить, – она прикрыла глаза. – Тебя, а не Лукса. Который отдаст за меня и жизнь, и честь, и победу… Выйди, мне надо одеться.
– Я собирался сшить тебе новое платье, – пробормотал он, поднимаясь.