Но Адил Алиевич привык к подобным жалобам.
– А как ты думал, Васятка? Дело тебе поручено серьезное, ответственное. Утром докладывал обстановку Самому, твою фамилию назвал дважды. Цени! При удачном исходе, вполне возможно, будешь руководить молодежной политикой страны. Тебе ведь такое и не снилось? Так что старайся!
Спортивного вида небритые парни начали заносить в палатку коробки, связки новых армейских одеял и упаковки бутылок с питьевой водой. Братишка бдительно наблюдал, пересчитывал, черкал что-то в замызганном блокноте.
– Да я и так из кожи лезу, Адил Алиевич. Ни себя не щажу, ни Сашка, у него вон уже воспаление легких начинается...
– Да и грыжу он, бедняга, надорвал, когда ящики с водкой в родительскую хату таскал, – сочувственно покивал хозяин. – До потолка комнату забили. Может, и правильно – горилка никогда не обесценится...
Василь залился густой краской. Сердце колотилось, как пойманная птица. За крысятничество спрос строгий, вполне могут живьем сбросить в ствол заброшенной шахты... Такие случаи, говорят, бывали...
– Да врут все, Адил Алиевич, врут! – Он прижал руки к груди и лихорадочно думал: стоит ли упасть на колени? Но решил не переигрывать, а то будет еще хуже.
– Один ящик и правда отослал, отцу на день рождения, так я его за свои деньги купил! А что расход большой, так ведь бомжей много, жрут, пьют... Да и все лезут на халяву, студенты, безработные...
– Ладно, не суетись! – слегка улыбнувшись, сказал хозяин, и Василь понял, что в шахту его бросать не будут. По крайней мере сегодня.
– Чем больше людей, тем лучше. Наш шеф доволен: каждый день по телевизору смотрит – на Майдане места свободного нет! Только жадиться не надо. Вон, смотри, сколько привез – консервы, водку, носки теплые, одеяла... Этого добра, – он пренебрежительно махнул рукой на штабель коробок, – у нас на всех хватит. Дело не в водке. Дело в том, что мы должны быть уверены в честности наших соратников. Особенно руководителей низшего и среднего звена, которые всегда на виду. Ты меня понял?
– Понял, Адил Алиевич, все понял, отца родного так не понимал, до самого сердца дошло!
– Если понял – держи!
Хозяин вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку стодолларовых купюр, протянул, а когда Василь схватился за деньги, придержал, не выпуская из рук.
– Меня надо больше, чем отца, слушаться, – сказал он, глядя прямо в глаза «руководителю среднего звена». – Батька мог ремнем выпороть, а я и живьем сожгу!
Василя будто током прошибло от макушки до пяток.
– Ни-ни, больше никогда, забожусь на икону!
– Не надо, – хозяин разжал пальцы и выпустил деньги. – Я сказал, ты слышал. Как у тебя с журналистами? Контакты налажены?