Зато путешествие прошло благополучно, и около полудня они въехали в Лугань. Черепахин чувствовал себя идущим на явку профессором Плейшнером из «Семнадцати мгновений весны». Он оставил «Волгу» в конце квартала, трижды обошел обшарпанную панельную пятиэтажку, но не заметил ничего подозрительного и, сжимая в кармане одолженный у того же Антона газовый пистолет, нырнул в подъезд. Здесь пахло сыростью и мочой – может, кошачьей, а может, и человеческой.
Неказистая дверь распахнулась после первого звонка. Но Виагра не бросилась ему на шею, а отошла на несколько шагов в глубину квартиры. Держалась она напряженно, но выглядела довольно аппетитно. Умело наложенный макияж, короткий халатик, золоченые босоножки...
Радостно улыбаясь, Иван перешагнул через порог, захлопнул дверь и вытянул руки:
– Иди ко мне, моя курочка!
И тут же получил сильный тычок между лопаток, пол прихожей бросился навстречу и сильно ударил его в лицо.
– Сейчас, мой петушок! – послышался сверху грубый мужской голос. Острый носок ботинка больно въехал в бок.
Охнув, журналист ошеломленно перевернулся на спину. Криво улыбаясь, над ним склонился парень типично бандитского вида. В руке он держал пистолет, явно не газовый.
– Не дуркуй, дядя! – почти ласково предупредил он и, умело ощупав карманы, извлек шишловский пугач.
– О-о, да ты серьезный дядя! – окончательно развеселился он. – Теперь вставай, только не дергайся, а то я тебе в животе дырок настрочу!
Поднимаясь, Черепахин встретился с испуганным взглядом Виагры.
– Ну и сука же ты! Дрянь дешевая!
– Умный больно! – пошла в контратаку та. – А что мне было делать? Ты уехал в свою Москву, а они нагрянули, угрожали, говорили – в какой-то хор запишут...
– «Хор» – дело серьезное, надо много репетировать, – зло бросил Черепанов, ощупывая разбитые губы.
– Они не петь собирались... Говорили, что ни одной дырки нетронутой на мне не оставят...
– Могу спорить – и не оставили...
– Ладно, хватит умничать! Ты раньше всех по мне прошелся...
– Выходит, я во всем виноват?
– А кто же?! – искренне возмутилась гражданка Подтыко, так и не ставшая Виагрой.
– Хватит лаяться! – вмешался бандит. – Сейчас я этого петушка отвезу к хозяину...
– Ночевать придешь, Степа? – озабоченно спросила Вероника.
– Постараюсь, – буркнул тот, доставая наручники. И приказал: – Давай руки назад!
Держался он так уверенно и привычно, что у Ивана даже не появилось мысли о сопротивлении. Тем более что поведение Вероники поразило его до глубины души.
– Так ты с ним живешь?! Ну и сука!
Наручники защелкнулись, болезненный тычок под ребра заставил поморщиться.