Поэтому в тайной учебной аудитории, адрес которой был никому не известен, на аппаратурной стойке возле монитора лежала маленькая черная коробочка с видеокартой «SONY», которую, как и предполагал Иван Сергеевич, искали сейчас повсюду.
* * *
Третий день пребывания Черепахина вне привычной жизни начался со встречи с адвокатом. «Попугай» со скорбным лицом сообщил, что новости он принес, к сожалению, не самые лучшие. Дача Ивана Сергеевича вместе с хозяйственными строениями сгорела этой ночью дотла.
– Предположительно короткое замыкание, – печально сказал Гарик и вытер ярким клетчатым платком вспотевший лоб.
– Что с моей женой? – глухо спросил Черепахин, чувствуя, как стучит в железной бочке грудной клетки кузнечный молот сердца.
– Иван Сергеевич, вы же сами просили пока с ней не связываться. А на даче никого не было, это точно.
– Раз Ольга там не ночевала, кто мог устроить замыкание?
– Да те же бомжи. Может, и не замыкание это вовсе. Свечка, спичка, сигарета, да мало ли... Замыкание – первоначальная версия. У вас, естественно, есть страховка?
– Да, – зло ответил Черепахин поднимаясь, – спасибо за заботу.
* * *
Но в камеру Иван Сергеевич попал не сразу: нечеловеческий сержант, а может, его брат-близнец, отвел подследственного в комнату для допросов. Она отличалась от предыдущего пенала только тем, что вместо адвоката здесь сидел следователь. Выглядел он неважно: отекшее лицо, красные глаза с набрякшими веками, вчерашняя щетина... И настрой был совершенно другим: сегодня Крайко не походил на разбитного конферансье – это был собранный, зло глядящий исподлобья волк.
– Господин Черепахин, буду с вами откровенен, – он закрыл тонкую папку с неподшитыми протоколами и какими-то фотографиями.
– Обстоятельства сложились так, что все ваши шалости с камерами, съемками и налогами мы можем забыть в один миг. Речь идет об экономической безопасности страны! И вам будет лучше, если вы добровольно выдадите оригинал записи репортажа со стратегического объекта государственной важности!
– А разве на даче его так и не нашли? – усмехнувшись, спросил Иван Сергеевич. – Зачем же было ее поджигать?
– Не забывайтесь, Черепахин, что за намеки? – набычился Крайко, и тут же, спохватившись, смягчил тон: – Я сочувствую вам, но дача, в конце концов, только дрова. Получите страховку, построитесь по-новой. Если будете сотрудничать со следствием. Иначе в ближайшие семь-десять лет у вас будет другая дача – казенная. Итак, я вас слушаю. Где оригинал?
– Господин следователь, вы могли бы спросить у меня это при первой встрече три дня назад. Думаю, я за это время обязательно вспомнил бы, где я оставил этот никому не нужный кусок пластмассы. А сейчас, после трех дней в камере, после сообщения о пожаре вы задаете мне вроде простой вопрос, но ответить вот так с ходу я на него не могу...