— Ты хочешь сказать, что твои вкусы изменились?
— Да. Мои вкусы стали гораздо более скучными.
— Или ты научился их скрывать. Скажи, почему ты решил, что больше никогда не будешь напиваться?
Ох уж эти женщины! Как бы мужчина ни старался увильнуть или отвертеться, женщины обладают удивительной способностью угадывать именно то, о чем умалчивалось, да еще безжалостно добиваться правды.
— Ты, возможно, заметила, что я не очень сдержан.
Она хихикнула.
— Вот как? Неужели?
— Пьяный не может контролировать себя. В моем случае я понял, что надо себя ограничивать.
Она нашла это заявление разумным. Большего она и не ожидала, да и знать не хотела.
Она устроилась поудобнее, зевнула и закрыла глаза.
— Я чуть было не убил человека. Вот почему я решил больше не напиваться.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Но ты ведь не убил?
Он покачал головой.
— С нами был Саммерхейз, который тоже был пьян, но он все же оказался благоразумнее. Он понял, чем это может кончиться, и оттащил меня, а потом здорово отлупил, чтобы я пришел в чувство. Когда я протрезвел, то понял, что меня ждет в будущем. — Воспоминания о той ночи были смутными. Единственное, что он помнил ясно, это как в ярости размахивал кулаками. — Я даже не помню, что этот человек сказал. Кажется, он меня оскорбил. Если бы не Саммерхейз…
Он часто думал, каково это — жить, зная, что недостаток самоконтроля мог стоить другому человеку жизни. Именно это больше, чем что-либо другое, заставило его воздерживаться от попоек.
— Большинство мужчин не признались бы, что виноваты, особенно потому, что это означало бы разрыв с хорошим другом, как это, очевидно, произошло в случае с Каслфордом. Понятно, что иногда тебе его не хватает, но ты, наверное, завидуешь тому, что он свободен от необходимости рассуждать здраво.
— Я по нему не скучаю и уж точно ему не завидую.
Она не стала спорить. Ему нравилось в ней это качество. Она выразила свое мнение, но не стала пытаться обратить его в свою веру. Она просто закрыла глаза, чтобы заснуть.
У него тоже уже слипались глаза, а тело расслабилось, но он откинул простыню, чтобы встать и вернуться в свою комнату.
— Тебе необязательно уходить, если не хочешь, — сонным голосом сказала она. — Если только это не предписывают правила. Но мне никто о них не говорил.
Это не было правилом, но лучше было бы уйти. Когда дело касается женщины, лучше придерживаться некоторых формальностей. Но ведь она призналась, что не хочет оставаться наедине с призраками, а они, возможно, все еще маячат где-то на краю ее снов.
Он решил, что на этот раз останется. Ради нее.