Она дрожала. Он почувствовал, как напрягся ее затылок, словно она хотела отодвинуть голову.
Этого он не мог позволить. Свободной рукой он обнял ее и быстро повернул, так что она оказалась в его объятии. Ошеломленная таким поворотом, она взглянула на него с удивлением. Он тут же впился губами в ее рот, чтобы не дать ей заговорить.
Никакой нежности. Никаких заигрываний. Он дал волю желанию, обуревавшему его уже три дня.
Она дотронулась рукой до его плеча. Это не было сопротивлением. Ее рука просто лежала на плече.
Он уже почти не мог сдерживаться и раздвинул языком ее губы, чтобы почувствовать ее вкус. Ее затрудненное дыхание свидетельствовало о близком к шоку состоянии. Но испытываемое ею наслаждение заглушило попытки сопротивления.
Он положил ее на спину и заглянул ей в глаза, а потом начал целовать голубую жилку на шее, в которой бился пульс. Его рука в это время скользила вниз по желтому платью, по бокам, бедрам и ногам. Перед его внутренним взором она предстала обнаженной, с раздвинутыми коленями, готовой принять его руку, его рот и тело…
Желание овладело им полностью. Его поцелуи опускались все ниже и уже достигли груди. Она подняла руку, желая то ли остановить его, то ли ободрить. Он поцеловал через тонкую ткань платья ее затвердевшие соски, и она вскрикнула от удивления. Он приподнялся и провел рукой по груди, наблюдая, как ее взгляд затуманился и она словно впала в забытье.
Просунув руку ей под спину, он нащупал пуговицы платья. Когда он расстегнул их, ее глаза в недоумении округлились. Он осторожно спустил платье с ее плеч, обнажив округлые красивые груди с темными манящими сосками. Опустив голову, он провел по ним языком.
Шок сменялся наслаждением, а наслаждение — шоком, и было непонятно, за чем победа.
Его дыхание приятно щекотало кожу. Он осторожно брал зубами сосок, и ее пронзала стрела наслаждения. Его язык порхал по груди, и она думала, что умрет. Она закрыла глаза. Это неприлично, подумала она. Вдруг их кто-то увидит. Надо оттолкнуть его. Но его губы и руки вызывали в ней такие восхитительные ощущения…
Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее.
— Вам это нравится, — сказал он. Это не был вопрос. — И это, — он снова обвел языком одну грудь. — И это тоже, — пробормотал он, целуя ее плечо, шею, ухо. Его рука при этом скользнула вниз по ее ноге и оказалась под юбкой.
Тревога привела ее в чувство. Она не была такой уж несведущей и поняла, какая ей грозит опасность. Он проговорил у самого ее уха:
— Вы принадлежите мне, и вы не остановите меня, потому что сами не хотите этого.