— А ну, посторонись! — раздалось сзади.
Задевая прижавшихся к стенкам хода ополченцев, вперед пробиралась еще одна группа людей. Вот эти уже походили на военных: на них были пусть и потрепанные, но фабричного производства бронежилеты поверх стандартных армейских комбинезонов химзащиты. Обтянутые брезентом шлемы-сферы с плексигласовыми щитками-забралами защищали головы. А главное, в руках, казавшихся неуклюжими из-за толстых перчаток, они сжимали не топоры, не заточенные прутья арматуры, а настоящее стрелковое оружие.
Не беда, что только у семерых были автоматы, а еще у четверых — карабины. Арбалет в умелых руках подчас убойнее огнестрельного оружия. К тому же он почти бесшумен, а стрелу можно использовать снова. Если повезет, конечно, и будет, кому использовать.
— Куда прешь поперед батьки, крупа? Ваш помер шестнадцатый, вас вызовут, — добродушно пыхтел круглолицый здоровяк, прижимавший локтем к боку «Грозу» — причудливое на вид оружие, настоящую реликвию. — Сторонись, сиволапые. Мы вашего не прихапаем. Это наше дело — кровушку за вас, дармоедов, проливать. А уж вы-то потом навалитесь — трофеи делить. Это вы завсегда горазды. На это у вас губа винтом…
— Заткнись, Балагур, — толкнул его в спину ширококостный мужичище в шлеме с разлапистым двуглавым орлом — когда-то золотым, но теперь уже здорово потускневшим и подкопченным в боях. — Не время сейчас…
— Да это нервное, Батя, — обернулся тот, скаля зубы, через один железные.
— Нервы? У тебя? Не заливай.
— Ей-ей нервы, Батя!..
Наконец, оттеснив в задние ряды ополченцев, вся ударная группа собралась в устье длинного, извилистого, как кишка гигантского животного, туннеля. Проход копали черт знает сколько времени. Десятки землекопов, работая в три смены, упрямо вгрызались в породу глубже, глубже… И вот день пришел.
Замыкающие отряд бойцы, вооруженные арбалетами и охотничьими ружьями, тащили дюралевые лесенки со стальными крючьями на концах. Раньше это был безобидный хозяйственный инвентарь. Теперь это настоящие штурмовые орудия.
— Надо же бойцов подбодрить, — шепнул боец Балагур на ухо предводителю. — Сейчас такое начаться может… Настроить их, понимаешь? Если наши дрогнут, то этих-то уж мародеров, — он пренебрежительно кивнул в сторону переминавшихся с ноги на ногу ополченцев, — просто по стенкам размажет, икнуть не успеют.
— Ты это брось — мародеры, — сурово отрезал Батя. — Без них никуда. Ты, что ли, офицер, будешь земельку лопатить?
— Не буду, — согласился Балагур. — У меня другая привилегия, Батя, — в эту земельку лечь первым.