В кабинет старшего оперуполномоченного он пришел, когда ему позвонил сотрудник милиции по фамилии Леонидов и попросил принять его, чтобы задать несколько вопросов по делу об убийстве Александра Серебрякова, Андрей сразу сказал:
– Я приду к вам сам. Завтра утром. Простите, но сегодня у меня дела.
Леонидов ему поверил, за что получил от начальства нагоняй.
– Время идет, Леша, – напомнил ему майор, выслушав отчет о проведенных первого сентября оперативно-розыскных мероприятиях. – Времени у нас не так уж много.
– Я знаю.
– Отправь этого Елистратова в прокуратуру. Следователь возьмет его в оборот, он это умеет.
– Мне надо с ним поговорить, – промямлил Алексей.
– Сериалов, что ли, насмотрелся? «Хуан Антонио, мне надо с тобой поговорить», – передразнил майор и улыбнулся: – Жена ни одной серии не пропускает. Но ты же оперативник! Тебе не разговоры разговаривать надо, а…
– Есть, товарищ майор! Но он сказал, что придет завтра утром. Я должен его выслушать.
– Выслушать… Леша, если что…
– Я понял, товарищ майор! Отвечать придется мне.
– Вот именно! Иди, работай.
Елистратов был точен. Несколько минут Алексей присматривался к человеку, который сидел в его кабинете. Они виделись мельком, на похоронах Серебрякова, но тогда все затмило солнце. Лицо Женщины в Шляпе. Так вот он какой, обладатель сокровища. Муж самой красивой женщины на свете. Не считая Видения. О том, что Александра тоже замужем, Алексей отчего-то не думал. Увиденным он остался доволен. Елистратов – крепкий мужик. Сокровище в надежных руках.
– Андрей Михайлович, – напомнил он, – вы сами сюда пришли. Добровольно.
– Да, я хотел снять вопрос.
– Какой вопрос?
– О моей причастности к убийству Серебрякова. Не надо ходить ко мне на работу. Тем более не надо беспокоить мою жену.
– Боюсь, вы не представляете, насколько все серьезно.
– А именно?
– Вас подозревают в убийстве.
– Простите?
– Вы можете оказаться в тюрьме. И если не добровольное признание…
– Я не убивал Серебрякова, – твердо сказал Елистратов. – Хотя, не скрою, мне очень хотелось это сделать. Он был…
Алексей ушам своим не поверил. Елистратов заковыристо выругался. Не для протокола. И, прищурившись, глянул на него: ну, как?
– Я вас понял. Вопрос конкретный: как вы провели двадцать девятое августа?
– А что это был за день?
– День, когда убили Серебрякова, – терпеливо пояснил Алексей.
– Я был на работе.
– Весь день?
– А что, в этом есть что-то необыкновенное? – спросил Елистратов.
– Однако сотрудники утверждают, что на работе вы не появлялись, позвонили только один раз, дали распоряжения, на какой день перенести назначенные встречи, и просили вас не ждать. Кроме Ирины Сергеевны еще один человек видел вас в Митине, у дома, в котором незадолго до смерти купил квартиру Серебряков. Что вы можете на это ответить?