— Значит так, Филин. — Докладывал Индеец результаты своего, совместного с Братом и Кабардой, похода за транспортом. — «Колёса» есть на выбор: парочка «66»-тых, тентованый «Урал», четыре «козла», при чём на двоих стоят турели с «Утесами»[19]! Где только и взяли? Охраняли эту богадельню одиннадцать наркош — они обкурились до глюков, вот мы их и сняли, в три прыжка.
Тут Индеец как-то замялся, не зная как докладывать дальше.
— Тут вот ещё что…
— Ну же, Артур!
— Там, у них, афганец один, в клетке сидит, полужмурик. Его видимо пытали — я много чего видел, но этот должен был их сильно достать, если с ним такое сотворили. Пойдем, посмотришь…
В одной из комнат была оборудована походная тюрьма. То, что увидел Филин, заставило его сердце ухнуть куда-то вниз, к каблукам.
Невольник сидел на полу, руки прикованы цепями к стене и разведены в стороны. Черная борода, смуглое лицо, всё бы ничего, но вот ноги!.. Кто-то методично, от колен вниз до щиколоток срезал ремешки кожи, в сантиметр шириной, получилась эдакая бахрома… Он сидел в луже собственной крови, не подавая признаков жизни, а вокруг вились жирные мухи. Волосы на голове Андрея приподняли чалму. Не говоря ни слова, к афганцу бросился Док. Филин вышел на порог, и таким сладко-пьянящим показался ему воздух, после смрада и сладковатого запаха крови в узилище, что голова пошла кругом.
— Андрюха, тут такие дела. — Зашептал в ухо Док. — Края надрезов заживали не одновременно. Его планомерно резали в течение, думаю, часов 40. Он в шоке, болевом, но видимо крепкий мужичок, он в сознании и всё бормочет, что, мол, он несчастный чайханщик и кроме шурпы и чая ничего не знает. С ним сейчас Бай.
— Слышь, Док. — Андрей перевёл дух. — Это Хайзулла… Это мы его искали…
— Ох, ни фуя себе струя. — Этот вояка был удивлен по-настоящему. — Выше подоконника!.. Ну и что дальше?
— Будем думать, и думать быстро!
Обалдевший от новости Док, пошёл поделиться ею с ребятами, а Филин остался стоять на пороге. Его никто не трогал — каждый понимал, что от принятого, командиром, решения зависят и их жизни…
* * *
1 декабря 1988 г. Шоссе. 00.30.
Андрей вошёл в помещение, где находился Хайзулла. Не без содрогания, наклонившись над лицом Хайзуллы-Николая, он пристально стал всматриваться в это, невероятно постаревшее, лицо друга детства.
— Я вкатил ему морфин и, как смог, сложил в «кучу» его ноги. — Проговорил над ухом командира Док. — Он потерял много крови, почти не жилец. Но, организм крепкий — выдержать такое не каждый смог бы. Он будет спать долго, не трогал бы ты его сейчас. Ему и так отвалило на всю жизнь…