Вопроса насчет «что делать» не стояло. Прикинули маршрут отхода этих самых (они отчего убежали? Нас все-таки двенадцать рыл неслось, у них очко и сыграло, их-то всего семеро, плюс мясом нагруженные, плюс один из них — раненный в левую ногу, четверо убежало в холмы, трое, видимо, совсем нюх утратившие, в сторону наших дорогих дам), прикинул, что да как, благо шли они в местности, где мы позавчера желуди сшибали, послал шестерых по широкой дуге обойти и встать с луками в лесу на выходе из долинки между холмов. Змея и двоих нуму отправил в погоню за теми, что к лагерю пошли — отловить и покарать. А сам с остальными тремя пошел следом.
Поймали их удачно — голая, поросшая невысокой травкой долинка, справа и слева — лесок редкий, впереди — наши с луками. Пальмы они побросали, бежать с ними, видите ли, неудобно. А мне с пальмой, ружьем, топором да ножом — удобно? Тем более что явно видно — боятся. Для них и напасть на тонкавов этих надо — и какие-то, видимо, заморочки насчет нападения. Ладно, у меня эти заморочки напрочь отсутствуют, не для того Родившегося Рано учил, чтобы его сожрали. Нагло окружаем этих на расстоянии, для стрелы недоступном, метрах в семидесяти. Пусть думают, что боимся… а я спокойно достану из чехла на бедре вкладыш. И два патрона из трех, которые у меня 7,62x54. Вставляем, снаряжаем, в положение для стрельбы с колена… до этого ни разу в жизни по человеку не стрелял. Оказалось — легко. Минус один. Так, кто там у нас лук вскинул? Минус два. А теперь оставить ствол, отцепить топор и идти разобраться с ними так, чисто по-человечески. Женщина легкого поведения, я в гневе. Беспредельщиков надо гасить.
— Та-у кха «кху», — это своим, которые со мной идут. — Тонкаа-ва ару-йа м-анити. — Ну, что никаких таких «ку», это моя жертва духу моего племени.
Тонкавы понимают, что их все равно грохнут, бросаются вперед. Хромающий на ногу получает ножом в живот, уж что-что, а метать ножи меня учить не надо. С детства, каждый день, в тяжелой форме. Спасибо деду. Второй, с палицей и ножом, наскакивает — и понимаю, почему мои индейцы тонкавов боятся. Как боец этот отморозок на голову круче всего, что я здесь видел. Палица отбивает древко пальмы, нож царапает предплечье… расходимся. Снова ухожу от палицы, блокирую нож, отскакиваю и — ННА, этого у вас не знают! Выпад, проход по рукояти, остановка удара и сразу же — широкий отмашной по горлу. Готов!
Добиваю (сам! Я впервые в жизни человека руками убил, но здесь и сейчас иначе нельзя — лицо потеряю) второго, удачно попал — ударом в грудь. Широкий клинок пальмы с хрустом проламывает грудную клетку, застревает, тащу назад со скрипом, противным таким. Нет, тошнить будет потом, если вообще будет. Двадцать первый век кончился…