Войдя в следующий вагон, он увидел парочку, беседующую у окна, и сразу обратил на нее внимание. До гриффиндорцев ему всегда было дело, до Нарциссы, с некоторых пор, тоже. Ее он узнал сразу. Ни у одной девушки в школе не было волос такого цвета: елочной мишуры, подсвеченной яркими огнями. Он еще не знал, кто с ней. Нарцисса стояла спиной к Люциусу, загораживая своего собеседника. Он успел разглядеть лишь цвета Гриффиндора.
Подойдя ближе, Люциус услышал:
— Ну, я же не дурак! Я же вижу: что-то происходит.
— Браво, Блэк! — Люциус узнал говорившего, и его охватила волна ненависти. Он выкрикнул эту насмешку раньше, чем Нарцисса успела что-либо ответить. Не то чтобы он не любил Блэка, во всяком случае, не больше, чем любого другого гриффиндорца, тем более, что тот был младше на год. Просто Люциусу сегодня было плохо, как никогда в жизни, и до жути хотелось сделать кому-то еще хуже. Ненавистная Нарцисса и ее родственничек подходили на роль козлов отпущения, как никто другой.
На его насмешливый возглас Нарцисса испуганно обернулась, а Блэк дернулся и впился в него взглядом.
— Что тебе нужно Малфой? — не очень приветливо спросил он.
— Предупредить тебя: держись подальше от моей невесты, — с ударением на последнем слове отчеканил Люциус и насладился эффектом.
Ему самому уже нечего было терять. Он уже потерял все час назад на платформе 9 и ¾.
Сириус Блэк славился своим умением не терять дар речи в любых ситуациях. Из поколения в поколение студентами передавалась история о том, как его, второкурсника, вместе с Поттером и каким-то слизеринцем поймал завхоз за волшебной дуэлью. Им тогда всей компанией удалось выйти сухими из воды. Такие вершины ораторского мастерства не покорялись никому из студентов Хогвартса ни до, ни после Блэка.
И вот сейчас этот бравый гриффиндорец застыл, как статуя Бориса Бестолкового в одном из коридоров Хогвартса. По глазам Блэка было видно, что в нем борются жгучее желание ослышаться и осознание того, что со слухом все в порядке — дело в чем-то другом.
— Что ты сказал? — все-таки решил уточнить он.
— Я сказал, — злорадно начал Люциус, — чтобы ты, для своего же блага, держался подальше от Нарциссы Блэк, потому что она очень скоро станет Нарциссой Малфой. Что? Удивлен? У вас в семейке не принято делиться новостями?
Серые глаза Нарциссы полыхнули болью, и она резко отвернулась от Люциуса.
— Подожди! — поднял руку Сириус, глядя мимо нее в глаза Люциусу. — Малфой, ты — самодовольный кретин. Ясно?
Он говорил так громко, что отовсюду послышались звуки открывающихся дверей купе, и в коридор начали высовываться любопытные лица. Люциусу было плевать на это. Это был тот редкий случай, когда правда была на его стороне.