Гермионе захотелось заплакать: все напряжение этого бесконечного вечера собралось в тугой комок в горле, глаза нестерпимо защипали. И было нехорошее подозрение, что виной всему не нервы, а расчетливые слова этого невыносимого человека. Гермиона закрыла глаза и услышала тихие голоса. Оказывается, Малфой уже влетел в открывшееся окно.
— Во сколько? — изумленно вопрошал голос Блез Забини.
— Без пятнадцати шесть, — твердо отвечал Малфой.
— Малфой, последний день каникул! Ты изверг!
— Без пятнадцати шесть ты призываешь метлу из сарая и летишь в мою комнату.
— А пешком никак? — недовольно пробурчала Блез.
— Да на здоровье, — начал раздражаться Малфой, — хочешь, хоть на руках иди. Вот только в комнату ты сможешь попасть лишь через окно. Оно открыто.
Блез вздохнула.
— Рядом с камином — гобелен. За ним дверь. За дверью Нарцисса. Откроешь ее и выпустишь.
— С ума сойти! Как в страшных сказках. Ты заточил собственную мать? — изумилась девушка.
— Блез, я не шучу.
— А где будешь ты? — ее голос стал серьезен.
— У меня дела.
— Это девушка?
— Да, Блез, это все та же Гермиона Грейнджер, которая пряталась у меня в шкафу, — раздраженно проговорил Малфой и, судя по звуку, направился к окну.
— Драко… Береги себя. Я все сделаю. Не волнуйся.
— Спасибо.
— Спасибо тебе, что доверяешь.
— Кроме тебя мне здесь не к кому обратиться.
— Все равно — спасибо. Хочешь, я скажу, что ночевала у тебя, и ты все время был дома? Ну, если что…
— Спасибо. Ты — чудо.
Послышался звук легкого поцелуя, и Малфой вылетел из окна, которое тут же закрылось.
Юноша подлетел к Гермионе и снял с нее заклятие, потом протянул руку — помочь. Гермиона молча оперлась на теплую ладонь и села позади него. Если Малфоя и удивила покорность и молчаливость девушки, он никак этого не показал, а только проговорил:
— Держись крепче. Сейчас придется пролетать по территории очень быстро, к тому же петляя.
А Гермионе было все равно. Она закрыла глаза и прижалась лбом к его спине. Ей отчего-то стало обидно. Наверное, оттого, что рушилось ее представление о нем. Оказывается, он мог доверять…Блез. Оказывается, он умел просить о помощи. И все это не ее. Гермиона сама понимала всю глупость и нелогичность своих суждений. Он Враг. Ее это всегда устраивало. Или нет? Может, она перестаралась, наблюдая за ним? Ведь все эти шесть лет, каждый день, приходя в обеденный зал или на совместный урок, она первым делом отыскивала светловолосую голову среди множества студентов. Чтобы знать, что делает Враг. Или же не Враг? Гермиона окончательно запуталась. Она не хотела думать о нем, не хотела переживать из-за его слов. Но он сказал «поверь мне», и она поверила. Вдруг игрой были как раз последние его слова? А до этого он был искренним? Гермиона вздохнула и, наклонив голову, стукнулась лбом о спину юноши. Она так задумалась, что забыла, где находится.