Вот так сходил за хлебушком. Чем меня так приложило, не понял, но в себя пришёл только на носилках. Док сказал, что контузия, и пару дней придётся полежать. Ну, лежать — это пожалуйста. Тем более, что организм, видимо, желая в живых остаться, восстанавливался моментом. Если не шевелиться, то и мысли не путаются.
А мысли хреновые. Этот бой мы выиграли за счёт везения, везения и ещё раз везения. И при этом потеряли почти треть пехоты. Результат можно признать идеальным — будь у немцев не солянка сборная, а хотя бы половина одной роты — тут бы все остались, и броня не помогла. Придётся самому принимать командование пехотой, надеясь на помощь Дока, а то даже не удосужились сержантов выделить и отделения сформировать. Да и пушку тоже. Ладно, разберёмся. Так, оружия теперь навалом, поэтому больше ситуация «танки вперёд не пошли, потому что пехоты нет» повториться не должна.
Пока мародёрничали, собирались, выстраивались в колонну, вернулся Саня на бронеавтомобиле. После его рассказа народ впал в эйфорию и всерьёз собрался двинуть на Брест. Счазз.
— Мужики, — башка, сцука. — Вы что, забыли, где мы находимся!? Между танками немцев и немецкой же пехотой. Потому и войск тут мало, и живы мы до сих пор. А в Бресте минимум две дивизии фронтом на восток. Да войска, Гудериана догоняющие. А у нас полтора танка, броник да три стрелковых отделения с орудием. Размажут и не заметят!
И слегка успокоившись:
— Единственный вариант, по-моему — болтаться в этом «кармане», смещаясь на восток, а потом молиться, чтобы успеть проскочить к нашим до того, как немцы уплотнятся настолько, чтобы мы о них расплющились при попытке прорыва.
— Вариант был хорош… — возразил Олег. — До того, как Саня «шустрого Гонзалеса» прибил. А вот теперь, в свете последних событий… Останемся между войсками, смещаясь на восток — нас с двух сторон и прижмут… Да так, что мало не покажется. Так что на Брест, батенька, будем там каку делать!
— Я же не предлагаю выходить. Пока. Остаёмся в этой зоне, по возможности. Уничтожая всё немецкое и снабжаясь за их счёт.
И добавил:
— На способность пехоты передвигаться смерть «быстроходного» не повлияет. Быстрее она не появится. И на темп наступления танков тоже — у них пока всё по плану. Может, этот труп скажется впоследствии, может, нет, но сейчас — всё останется по-старому. После марша пулемётник останется небоеспособным — запас хода сто сорок кэмэ, если я не ошибаюсь. Так что, если дойдём, останутся только один танк и броник.
— С топливом пока нормально, — заметил Саня, — я просто грузовики расцеплять не буду и полбочки газойля не выкинул, и пустую с прошлого раза сохранил, и с «Опелей», оставленных на месте боя, в неё горючку слил, на сколько-то хватит.