Ей нечего было ответить. Совершить это действие ей помешал именно Колин. Она еще крепче вцепилась в покрывало, так что косточки на пальцах побелели.
Он поднял руку и коснулся ее лица. Пальцы его осторожно погладили бледную щеку Мерседес.
- Вы принесли себя в жертву, чтобы скрыть свой обман?
Мерседес хотела было отвести глаза в сторону, но взгляд Колина прямо гипнотизировал ее.
- Вы были готовы лечь со мной в постель, чтобы скрыть свое преступление?
Он замолчал. Его пальцы медленно соскользнули с ее лица и зарылись в волосах цвета темного шоколада.
- Я готов закрыть глаза на ваше преступление, пока вы будете делить со мной постель.
Она не отшатнулась от его прикосновения. Его пальцы так мягко прикасались к ее шее. И ей хотелось повернуться и подставить щеку его ладони. Она заговорила, и голос ее был серьезен, а серые глаза смотрели пристально.
- Тогда я стану для вас просто шлюхой?
- Шлюху берут на одну ночь, - сказал Колин. - Две тысячи фунтов - очень большие деньги. За такую сумму вы станете моей содержанкой.
Мерседес почувствовала легкую дрожь. Причиной этому могли быть его слова. Но скорее всего в этом был повинен его палец, медленно обрисовывающий линию ее щеки.
- Я не...
Он слегка отступил в сторону, чтобы она увидела письменный стол и лежащий на нем чек. Он проследил, как ее глаза посмотрели в этом направлении. Слова больше не требовались. Угроза, сказанная вслух, была бы слишком жестокой.
Мерседес опять посмотрела на Колина. Потом попыталась что-то сказать, но голоса не было.
Он сел рядом с ней на край постели. Покрывало, которое она так крепко держала, медленно опустилось вниз. Он взял в руки ее лицо и заставил снова посмотреть на себя. Под пальцами на висках он чувствовал биение ее пульса. Он наклонил голову и легко поцеловал ее, чувствуя тепло ее полураскрытых губ.
- Сказать вам, что на самом деле изменилось? - прошептал он, касаясь губами ее рта.
Мерседес не была уверена, что хочет это знать. Его руки медленно и осторожно уложили ее на постель, и она почувствовала, что стала почти невесомой. У нее возникло ощущение отстраненности: будто бы все, что происходило сейчас, было не с ней, а с кем-то другим, а она лишь наблюдала, как его рот приближается к ее рту и как его пальцы спускают бретели ее ночной рубашки.
- Разница в том, - сказал он тихим голосом, - что никто теперь не будет притворяться. Вам не нужно будет уверять себя, что вы находитесь в моей постели с какой-то другой целью. Вы не будете обманывать себя, что я не знаю, зачем вы здесь. И вы не сможете вообразить себе, что мой поцелуй означает, что я вот-вот влюблюсь в вас.