Граф Уэйборн несколько более энергично встряхнул короткой рукояткой арапника.
- Тебе нужно было разбудить меня сразу же, как ты вернулась. Ты же знаешь, как я жду результатов твоего похода в гостиницу.
Мерседес обрела наконец дар речи.
- Было ли хоть раз так, чтобы я не сделала того, что мне велено? спросила Мерседес.
Тонкие лучи света проникли между ставнями, падая на деревянный пол и ковер. Они должны были бы придать блеск полировке пола и яркости ковру, но этого не произошло. Раннее солнце еще не могло пробить утренний туман, и весь Уэйборн-Парк еще был погружен в сумрак. Вот он-то и просочился в ее комнату. В любое другое утро она встала бы с постели и поплотнее закрыла жалюзи, чтобы свет не проникал в спальню. Но сегодня она даже не пошевелилась. Не стала она тратить и воображение, чтобы связать этот мрак с присутствием своего дяди.
Граф Уэйборн был удовлетворен ответом Мерседес.
- У меня намечено встретиться с Колином Торном примерно через час. Он будет там?
Ритмичное стаккато ударов арапника о край кровати настолько завладело вниманием Мерседес, что она с трудом уловила смысл вопроса.
- Нет, - не сразу ответила она. - Его там не будет.
Она вжалась в спинку кровати, так же как там, в комнате у Колина Торна, когда острие его ножа щекотало ей подбородок. На этот раз ее побудила к этому короткая рукоятка арапника лорда Лейдена.
- Нет, - повторила она более уверенно.
- Ты все сделала так, как я сказал? - спросил од, - Он взял ее за подбородок, чтобы поймать ее взгляд. - Ты действовала ножом?
- Его там не будет.
Мерседес отвернулась. И тут же получила удар кожаной рукояткой арапника в челюсть. От боли у нее перехватило дыхание, и она с трудом втянула воздух через стиснутые зубы.
- Его там не будет, - снова сказала она, четко выговаривая каждое слово.
Арапник скользнул вдоль ее челюсти до самого уха. Плетеный конец мягко прошелся вдоль шеи и плеча. Мерседес подавила желание отбросить его прочь. Ей не хотелось доставить графу такое удовольствие.
- Да тут синяк, - ласково сказал граф. - Я не думал, что ударил тебя тогда так сильно. Я всегда замечал, что на тебе, чуть что, сразу остаются следы. Гораздо чаще, чем на мальчиках или на Хлое и Сильвии, хотя, сказать по правде, они никогда не давали мне столько поводов для наказания, как ты.
Он уже и раньше сообщал Мерседес об этом своем наблюдении. Оно высказывалось всегда одним и тем же тоном: восхищенным и странно изумленным, и без тени сожаления. При этом он никогда не дожидался от нее ответа, и Мерседес, как всегда, промолчала. Арапник медленно, как змея, отполз назад.