Только теперь Денис обратил внимание, что его рюкзак куда-то делся, а в кармане штанов не было телефона.
— Вам запрещено каким-либо образом раскрывать себя, — продолжал скуластый. — А именно: называть свое имя и рассказывать другим какие-либо подробности Вашей жизни. Здесь, на Ферме, Вы — Шестнадцатый. Ваш номер будет пришит к форме: на груди и спине. Такие же номера будут и у других курсантов. К ним — обращаться также по номерам. — Скуластый сделал паузу, слегка подался вперед и отчетливо произнес:
— А лучше вообще поменьше обращаться…
"Точно, сталинский "следак", — сам себе подтвердил Денис. — Как будто из того времени сбежал. Хотя, кто их знает, какие они тогда были. Нам-то в фильмах рисуют таких, а там…".
— Как обращаться к остальным, — последнее слово скуластый произнес чуть медленнее и громче, давая понять, что не стоит спрашивать, кто такие эти остальные, потом увидишь. — Они Вам сами скажут.
Денис хотел спросить, где его вещи, но от такого напора вопрос как-то сам по себе затерялся в глубинах сознания.
— Возможно, Вам придется провести в своей комнате несколько дней взаперти, — между прочим, заметил скуластый, оторвав взгляд от Дениса. — Сколько, точно сказать не могу, Но не более недели. Такая необходимость вызвана техническими причинами, лично Вы на ситуацию никак не влияете. Вопросы есть?
— Никак нет, — по-военному ответил Денис.
— Отведите курсанта, — бросил скуластый в пустоту и сразу потерял к Денису какой-либо интерес.
Оказалось, все это время в помещении находился еще один человек — молодой здоровенный парень в таком же камуфляже с беретом. Он вышел из тени за спиной Дениса, открыл дверь и вывел его в длинный узкий коридор. Оказавшись на улице, солдат молча показал Денису на стоящий "Уазик". На дворе стояла глубокая ночь, и Денис ничего не смог разглядеть вокруг, кроме очертаний лесного массива. Сели. Солдат без церемоний натянул Денису на голову черный мешок.
"Да что ж такое! — впервые рассердился новоиспеченный курсант про себя. — Может, в ящик меня посадите!"
Денис не ожидал, что ехать придется долго. Путь занял не менее получаса. Благо, дорога была удивительно, какой-то даже не по-русски ровной. За все время повернули несколько раз, Денис не посчитал нужным запоминать направление. Уазик затормозил, казалось, прямо на дороге. Во всяком случае, никаких парковочных маневров выполнено не было. Солдат вышел, открыл пассажирскую дверь, помог Денису выбраться и снял мешок.
Впрочем, мог бы и не снимать. Вокруг все равно было темно, хоть глаз выколи. Лишь впереди, метрах в тридцати-пятидесяти, точнее было сказать трудно, над входом с какую-то дверь горела белая лампа. К ней они и направились.