Смерть маячит так близко, ты почти утыкаешься в неё носом, в эту стеклянную стену: грязное, заляпанное ошибками и сожалениями окно, за которым не видно дальнейшей дороги. Это нормально. Наши преподаватели не устают твердить нам: маг это не тот, кто умеет вызывать грозы и превращать утюги в слонов с цветами вместо ушей, а тот, кто принимает свою судьбу и старается следовать ей. Каждый раз, уходя, мы прощаемся навсегда — тем радостней встречи. Живем на полную катушку, но так, чтобы не жалеть о сделанном…
И я ни о чем не жалею.
Внизу у подъезда меня ждал Алхаст — так уж мы договорились, что покажем друг другу родные города. В моем тихом Каштанске достопримечтальностей — кот наплакал. Разве что дребезжащий трамвайчик, первый во всем Подмосковье… есть подозрение, что он с тех пор и катается по рельсам, без ремонта и покраски.
Эльф стоял у двери, прячась от света фонаря.
— Ну, а с тобой что такое? — вздохнула я, когда он не подошел поближе, чтобы поцеловать меня. Родители достали непонятными намеками на моё лето, теперь еще у ушастого какие-то проблемы. Как будто ему меня мало
— На меня кирпич упал, — простодушно признался светлый.
— Кирпич? Откуда?
По-прежнему не решаясь выйти из тени, Алхаст пожал широкими плечами.
— Сверху.
— Знаешь, даже на Земле кирпичи просто так не падают… тем более, у меня дом панельный.
Кое-как вытащила смущенного рыцаря на свет — на лбу у него зрела громадная шишка.
— А где снаряд?
Как выяснилось, кирпич разломался пополам, встертившись с крепкой макушкой моего ненаглядного, осыпав его красноватой крошкой. Эльф зашипел, когда я вытащила платысрь из сумочки и налепила на шишку.
— Ну-ну, тихо. У тролля боли, у огра боли, у Алхаста заживи.
— А обезболивающее? — возмутился голубоглазый.
Я приподнялась на цыпочки и чмокнула его в гладкую щеку. Вот в чем плюс светлых эльфов — им бриться не надо, у них на лице растительности нет. А Аспид вечно был колючий…
Забыв об инциденте с кирпичом — ну, захотелось кому-то с крыши побросаться, эка невидаль — мы отправились на трамвайную остановку. Уже стемнело и, кроме нас двоих, в громыхающем вагончике был только один человек.
Мы с Алхастом сели назад, и я стала выдавать все краеведческие познания, которыми владела. Запас их был невелик, и вскоре мы нашли куда более интересное занятие, хотя и менее интеллектуальное.
…- А почему мы так долго стоим? — удивилась я, когда трамвай на десять минут замер на остановке.
Контролер пропал, а многоуважаемая вагоновожатая уткунлась в книжку.
— Простите, пожалуйтса, — начал Алхаст и замер, не зная, о чем спрашивать, собственно.