— И что, будешь стоять у ворот?
— Я памятник себе воздвигну нерукотворный, к нему не зарастет народная толпа.
— Если ты начинаешь нести чушь, значит, всё в порядке, — уже не церемонясь, я обхватил рукой нервное запястье, и девушка неохотно последовала за мной.
Раннее утро мать и сестра всё равно проводили в постели, а Валнар с Йасой — молодожены, обитавшие в левом крыле, тоже вряд ли появятся на семейной сцене. Единственные, кто мог встретить нас в такой ранний час, были отец и Младшая — в общем, те, кто были вполне добродушно настроены по отношению к моей спутнице.
Мы беспрепятственно поднялись на второй этаж. Но прямо у двери в мою обитель неожиданно пришла мысль о том, что, возможно, девчонке лучше было бы остаться снаружи. Не то что бы там был совсем бардак, но…
— Кхм, — сказал я, замедляя шаг. — Слабо снова прочесть мои мысли?
Она приложила палец к губам и глубокомысленно закатила глаза, которые в полутьме коридора казались глубокими омутами — неопытному пловцу в таких проще простого утонуть.
— Если принять во внимание засохшую лужицу чего-то зеленоватого, вытекшую из-под твоей двери, торчащие оттуда скомканные листы бумаги, запах пороха и странный царапающийся звук, доносящийся оттуда же…. вне всяких сомнений, ты думаешь о рецепте яблочного пудинга.
И при всем при этом она умудрялась невинно улыбаться. Руки чешутся придушить… как же я по ней скучал.
Отогнав последнюю непрошенную — и лишнюю сейчас — мысль, я открыл-таки дверь. Тень мелкого демона, проклиная все на свете, шмыгнула мимо и исчезла во вспышке света.
Кашляя, мы развеяли дым и оглядели комнату, в которой грудой были свалены дела и магические артефакты государственной важности.
— Побоище, — резюмировала Лаэли, присаживаясь на кровать рядом с клыкастым черепом горного орка. — Ты проектировал сцену Рагнарека(1)?
— Я здесь живу.
— А, ну это всё объясняет, — она всё же не смогла сдержать ухмылки, разглядывая огарки свечей, травы, оружие, развешенные по стенам доносы на меня, любимого — и прочий хлам.
— Лучше бы помогла.
Не выказывая особого рвения, она всё же взялась перебирать бумаги, которые давеча мы с Каланмисом швырнули на пол. Дело оказалось немного более сложным, чем я ожидал…
— Как поживает Младшая? — она припомнила о маленькой эльфийке, с которой, кажется, неплохо поладила во время двух своих предыдущих визитов в Город Мира.
— Через неделю получает имя.
Лаэли кивнула: любопытная, она уже выведала у меня всё, что казалось старинных обычаев дроу, наименее кровавых, конечно. Традиция имяположения на седьмой год жизни была одной из них. До этого возраста ребенок носил только прозвище — Младший или Младшая, а потом уже получал имя, подходящее его или её характеру и способностям. Или внешности, если особых талантов ребенок не проявлял — как было с моей младшей сестрой.