— Мой портсигар — не улика!
— Я и не сказал, что улика. Речь может зайти даже о соучастии в убийстве. Укрывательство предмета, способного помочь в изобличении преступника, — это, конечно, сокрытие улик. Однако слова могут и не оказаться уликой, как обычно бывает. Если сейчас вы скажете мне, что в воскресенье вечером вошли в квартиру, увидали труп Еджера и с помощью мистера Переса вынесли его из дома в котлован, то это будут не свидетельские показания.
Мэг чуть подвинулась к спинке кресла.
— Я не была там в воскресенье вечером.
— Это тоже не свидетельское показание. Вы можете солгать. Я лишь объясняю, сколь щекотливо наше положение. Вы сказали мистеру Гудвину, что заплатите тысячу долларов, если он найдет портсигар и сохранит его для вас, чтобы вернуть позже. Мы этого предложения не принимаем. Оно обязывает нас не передавать портсигар полиции, даже если он поможет изобличить убийцу, а это слишком большой риск за тысячу долларов. Можете получить ваш портсигар, уплатив пятьдесят тысяч наличными или заверенным чеком. Хотите?
Я думаю, Вульф говорил на полном серьезе. Он бы отдал ей портсигар даже за двадцать тысяч, предоставив расследование убийства представителям закона. Что же до риска, то Вульф, случалось, рисковал и большим. А сейчас он сказал только, что отдаст ей портсигар, но не пообещал забыть о нем.
Она смотрела на него во все глаза.
— Но где же мне взять пятьдесят тысяч? С таким же успехом вы могли бы запросить миллион. Что вы намерены делать? Отдать портсигар полиции?
— По своей воле — нет. Только под давлением обстоятельств. Одним из факторов станут ваши ответы на мои вопросы.
— Вы мне еще ни одного не задали.
— Сейчас задам. Вы были в той комнате вечером или ночью в воскресенье?
— Нет, — она вскинула подбородок.
— Когда вы в последний раз заходили туда? Не считая сегодняшнего дня?
— Я не сказала, что вообще там была.
— Глупости. А то, как вы вели себя утром? А предложение, с которым вы обратились к мистеру Гудвину? А ключи? Когда же?
Она прикусила губу. Прошло пять секунд.
— Больше недели назад. В позапрошлую субботу. Тогда и оставила портсигар. Боже! — она выбросила вперед руку. Жест получился непрофессиональный. — Мистер Вульф, все это может стоить мне карьеры. Я не знаю, кто убил его и почему, ничего я не знаю. Зачем вам нужно непременно втягивать меня в это дело? Кому от этого будет польза?
— Сегодня утром я вас никуда не втягивал, мадам. Я не спрашиваю вас, как часто вы бывали в той комнате, ибо ваш ответ не потянет и на ломаный грош. Но скажите, был ли там кто-нибудь еще во время ваших визитов?