— Давайте, прямо! — предложил Конан. — Черныш мне ещё пригодится. Ваня, ты заболел?
— Нет, задумался просто! Поехали прямо. Людвиг, твоё мнение?
Рыцарь согласно мыкнул. Фильку спрашивать не стали — он права голоса ещё не имел. Марью тоже — её право голоса заткнул Грыст.
— Она мне ладошку ест, — сообщил тролль друзьям. — Может, отпустить? А то зубы сломает…
— Отпускай! — хором сказали Конан и Иван-дурак, отодвигаясь при этом на несколько шагов.
Грыст ослабил хватку, и Марья Моревна освободилась. Богатыри приготовились выслушать о себе много новых тарабарских слов… Удивлению их не было предела, когда вместо очередных ругательств они вдруг услышали:
— Эх, и что же мне теперь несчастной делать?
— А ты несчастная? — осторожно спросил Грыст.
— А как же иначе? — спросила дева-воительница почти спокойно. — Сами посудите: я замуж поклялась выйти только за того, кто меня одолеет. По зрелом размышлении, я решила, что Людвиг меня не победил. Ну, подумаешь, заклятье снял, тем более случайно! Это любой дурак может! Поэтому я рыцаря вычеркиваю из списка женихов.
Даже лопнувший дирижабль не издал бы такого громкого звука, каким был облегченный вздох Людвига.
— Списка? — с внезапным подозрением спросил Конан. — У тебя есть список женихов?
— Ну, да! — невозмутимо сказала Марья. — Первый в нём — ты! Второй — Грыст!
Должно быть коню киммерийца под ноги бросился какой-нибудь таракан и испугал его, потому что жеребец вдруг встал на дыбы. Грыст отпрыгнул назад, но недалеко — помешала печка. На глиняной стене тут же образовалась солидная вмятина.
— Тише ты, транспорт поломаешь! — шикнул на тролля Иван, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
— И как мы в твоём списке оказались? — слегка заикаясь, спросил Конан.
— Глупый, ты же меня там, на поляне, поймал и победил! А Грыст здесь, только что!
— Ой, лучше бы я выслушивал её ругательства! — схватился за голову тролль. — Знал бы — не притронулся!
— Не переживайте, я пока ещё не решила, кого из вас выбрать! — неправильно поняла волнение богатырей Марья.
Грыст и Конан, получившие отсрочку, как-то присмирели и стали невероятно-задумчивыми. Варвар даже начал как-то слишком пристально вглядываться вдаль — не иначе намечал путь к бегству. Прочая же компания пребывала в относительно-приподнятом состоянии — на их независимость никто не покушался.
На следующий день дорога исчезла. Ваня остановил печь и уставился на две колеи, теряющиеся в густой траве. Конан, привстав на стременах, посмотрел вперёд.
— Дороги там нет! Только какая-то развалина.
Действительно, впереди просматривался полуразрушенный дом. Вернее, нагромождение бревен, отдалённо напоминающее полуразвалившийся дом — творение безумного архитектора. Пространство перед развалюхой заросло густейшей травой и разнокалиберными цветами — от крошечных красно-черных "божьих коровок" до огромных подсолнухов. Ваня спрыгнул с печки, наклонился к какому-то ярко-красному цветку и понюхал.