— Красивый! И пахнет здорово!
— Дурью маешься! — проворчала Марья. — Нам явно сюда. Наверное, это вход.
Суровая дева-воительница спешилась и решительно направилась к темной дыре. Богатыри переглянулись, но следовать за ней не торопились. И правильно.
Едва Марья подошла к входу, как изнутри раздался душераздирающий вой, и из тьмы к девице бросилась какая-то бледная фигура со сверкающими глазами. Три коня — два рыцарских и киммерийский жеребец, услышав дикий вой, тут же сделали три солидных кучки "яблок", а из поддувала печки вывалилась горка золы. Дева-воительница, не раздумывая ни мгновенья, размахнулась и от души нанесла два хука туда, где сверкали глаза неведомого противника. Послышалось "кляк-кляк", потом короткий стон, а затем… А затем был громкий "бум" и грохот рушащихся бревен.
Строение, непонятно за счёт каких сил державшееся, обрушилось. Вход исчез, скрыв от богатырей Марью и неведомое существо. Побратимы тут же бросились разгребать завалы. Силой Ивана, Конана и Грыста создатель не обидел, потому тяжеленные брёвна довольно быстро были убраны. Людвиг, как наиболее пострадавший в неравном бою с осами, и Филька, почему-то побежавший менять штаны, в разборе завала участия не принимали.
Наконец богатыри узрели две светлые фигуры. Одна — Марья, а вторая — неизвестно кто. Обе были вытащены на травку, после чего побратимы приступили к расследованию. Черноволосая девица имела здоровущий шишак на голове и мирно лежала в беспамятстве, чему богатыри были только рады. А вот обитатель бывшего полуразвалившегося, а ныне развалившегося полностью дома, их заинтересовал.
Был он среднего роста, тощий, одет в какое-то рубище грязно-серого цвета. На вид — старичок преклонных лет. И на лицо страшненький по любым меркам: нос крючком, длинная, лохматая седая борода, а вокруг глаз два черно-фиолетовых круга.
— На Людвига похож, — заметил Ваня. — У него тоже глаз не видно.
— Эй, просыпайся! — Конан легонько похлопал незнакомца по щекам, чуть не оторвав тому голову.
Киммерийские методы могут разбудить даже Рипа Ван-Винкля.
— Опять ночь? — простонал незнакомец, тщетно пытаясь открыть глаза.
— Нет, ясный день, ты разве не видишь? — удивился Ваня.
— Ежу понятно, что не вижу! Тебе бы так врезали! — рассердился незнакомец, потрогал глаза и поморщился: — Опять с фингалами две недели ходить!
— А я думал, ты всегда такой… синеглазый!
— Что за жизнь такая — понаедут дураки, шуток не понимающие, да ещё и издеваются! Опять, небось, дом развалили?
— Так эта груда брёвен называлась домом? — уточнил Грыст.