— И ты молчи! Ты порки вдвойне заслуживаешь! Вот сейчас возьму розги…
— Не посмеешь! — взвился воевода. — Мы же близнецы и двойняшки!
— Посмею! По праву старшего! Я тебя на десять лет старше! Вот только попробуй меч подыми, враз чику напорю!
Конан изумлённо слушал разговор старших богатырей.
— Они что, серьёзно? — громким шепотом спросил он у Ивана.
— Конечно, — так же "тихо" ответил тот. — Святогор по старшинству имеет право. Вон, видишь, розги в ведре мокнут?
Киммериец поглядел в указанное место, содрогнулся при мысли о том, что и ему может достаться таким же образом, и пробормотал "Варвары". Людвиг беспокойно почесал "чику", словно ему уже её напороли. Только Грыст не волновался — его шкуре дубины не страшны, чего уж про розги говорить!
— Не посмеешь! — ярился Черномор. — Я воевода, и магистр!
— А я тебя на десять лет старше!
— Мы близнецы!
— Но я тебя на десять лет старше!
— Да у тебя борода вдвое короче моей!
— Длинна борода, да ум короток!
— Ты меня тупым назвал?
— Ты таким родился!
— В жабу превращу!
— От жабы слышу!
Иван-дурак испустил громкий вздох облегчения, да и воины из отряда Черномора расслабились и даже начали улыбаться. Прочие же, не знакомые ранее с возрастными богатырями, тревожно переглядывались — не ровен час, драку устроят, да ещё и с применением магии!
— Поубивают ведь друг друга! Вань, ты бы утихомирил их! — Конан не сводил взгляда с разбушевавшихся богатырей.
— Ну, конечно! Жизнь дороже! Теперь они про всё на свете забудут, но их крики нам ещё часа два слушать придётся, — заметив удивлённые взгляды друзей, он пояснил: — Святогор и Черномор — братья-близнецы. И родились в один час. Но Святогор на десять лет старше.
Грыст закашлялся, глядя выпученными глазами на Ивана.
— Как же такое может быть?
— Может, — раздался снизу писклявый голос. — Если существо попадает в волшебный временной кокон, значит, оно будет великим магом.
— А ты откуда это знаешь? — спросил Иван, который никак не мог запомнить, куда пропал в младенчестве Черномор.
— А и не знаю! Само вспомнилось!
Мини-Горыныч высказал мудрую мысль, свернулся калачиком меж лаптей "папочки" и заснул, начисто игнорируя опасность быть обезглавленным.
— Вот, нахалёныш! — Иван осторожно ткнул лаптем в бок животину — та не шевелилась. — Уморился поди!
— Уморишься тут — бочонок вина в одиночку приговорил! — Людвиг, несмотря на то, что пару минут назад грудью встал на защиту мини-Горыныча, по-прежнему обижался на него.
— Не печалься, там на дне что-то плескалось! — утешил его Конан. — Да и на столах… вернее, под столами что-нибудь найдём. Короче, от жажды не помрёшь!