— Что за тон? Разве не стоит сказать спасибо?
— Спасибо! — В один голос откликнулись благодарные Нэльс, Марк и Ольга.
Мария промолчала.
Феарольф быстро сообразил, в чем причина недоверия девушки, за которой они пришли. — Твой дедушка жив.
— И давно? — удивилась Маша.
— Годы его жизни исчисляются не десятками.
— Я подозревала, — Маша усмехнулась и вышла из душного склепа.
Снаружи вид был никак не приятный: выкорчеванные, словно гнилые зубы деревья, поваленные могилы и рассыпанный прах мерзких существ, нагнетали на девушку ужас. Но Маша не подала виду.
— Им я была нужна?
Ответил вышедший следом Феарольф.
— Скорее да, чем нет.
— Ну да, верно. Я могла бы догадаться. Мой же дед послал вас, мне в помощь.
Маша говорила и шла, шла и говорила. Он боялась остановиться и в полной мере осознать тот обман, которым окутал ее собственный дедушка. Да и все случившееся за последние дни, активно выбивалась из обычного понимания простой жизни молодой девчонки.
Мужчина обернулся и кивнул в сторону Марка, Ольги и Нэльса.
— Драгазар уведи их. Мы скоро подойдем. Пожалуй, нужно ей кое-что объяснить.
Драгазар поправил воротник и тихо шепнул.
— Если честно, я предполагал, что у внучки одного из старейшин манеры должны быть куда приятнее.
— Ты забыл, чья она внучка. Какие манеры у Горвина?
— Хотя, ты прав.
— Иди же, — произнес Феарольф и пошел за Машей.
Фонарщик дернулся за ними, но Драгазар остановил его.
— Успокойся сын Наэля. Она в надежных руках.
Нэльс посмотрел вслед мужчине — эти двое вызывали доверие. Да и пользы, надо признать, от них оказалось больше чем от образованного королевского фонарщика и весельчака книгочея.
— Давайте уберемся из этого гнилого места. Солнце скоро погаснет, и кладбище явит нам новых гостей, — предложил Драгазар. — Наши друзья подойдут позже.
— Это хорошая идея, — согласилась Ольга. — Чем быстрее, тем лучше.
Маша остановилась неподалеку от могилы якобы ее дедушки.
— Почему он это сделал? — спросила она у того, кто стоял за спиной. — Как он мог? Я же думала, он умер… если это шутка, то она очень.
Феарольф поджал нижнюю губу. — У твоего дедушки были на то веские причины. Думаю, будет лучше, если он сам тебе все расскажет.
— Сам, — усмехнулась девушка.
— Я могу лишь сказать, что с ним все хорошо, он жив и здоров.
— Это ненадолго, — огрызнулась Маша. — Увижу его, убью. Собственными руками. Он мог предупредить, что умрет? Я бы тогда не чувствовала себя намного лучше.
Феарольф улыбнулся. — Уверен, что ты его, простишь.
— Ага, месяц зверела, а потом привыкла. — Маша обернулась. — Даже не собираюсь его прощать.