— Я нашел этот превосходный экземпляр в сарае, — объяснил он. — Его жирная голландская задница выпирала из сена так, что ее было видно за километр.
Голландец был огромным мужчиной с толстым, розовым, откормленным лицом и жесткими навощеными белокурыми усами, наподобие тех, что обычно носили унтер-офицеры в Первую мировую войну. Но это была единственная воинственная деталь во внешности таможенника; красноречивая окраска его серо-зеленых брюк показывала, что он был невероятным трусом.
— Да он просто обоссался! — высокомерно произнес Шульце. — Еще один герой в военной форме.
— Заткнись! — зарычал Стервятник. — Наш друг имеет немного полезной информации для нас. Верно ведь, минхеер[33]? — И он пихнул жирного чиновника в спину, чтобы усилить впечатление от своих слов.
— Йа, йа, минхеер, — задыхаясь, быстро ответил тот. — Колокольня… церковная колокольня, — гортанно добавил он на немецком языке. — Вы будете видеть.
— Пошли, фон Доденбург… и вы тоже, Шварц, — Стервятник обернулся к мрачному унтерштурмфюреру Шварцу, который только что подошел. Его лицо было черно от грязи и пороховых ожогов, левая штанина разорвана. Все вместе они быстро зашагали к церкви; Гейер толкал перед собой жирного голландца, как будто был пастухом, который вел свинью. Повсюду парни из штурмового батальона, начавшие уже отходить от боевого шока, окружали оставшихся в живых солдат противника, а также испуганных местных жителей.
Появился обершарфюрер Метцгер в своей безупречной форме. Единственным признаком того, что он все-таки принимал участие в боевых действиях, был автомат, зажатый в огромном кулачище. Он щелкнул каблуками сапог и сообщил, как будто они вернулись в казармы дивизии «Адольф Гитлер»:
— Потери составили двадцать человек, господин гауптштурмфюрер. Восемь погибших и двенадцать раненых, семеро — серьезно.
Гейер махнул на него рукой, чтобы тот говорил потише.
— Вот что, Метцгер… Займитесь ранеными, но только не привлекая к этому делу ни одного лишнего человека. Все здоровые бойцы нужны мне сейчас до единого — нам предстоит переправляться через реку.
— Слушаюсь, господин офицер, — и Мясник бегом бросился выполнять приказ. Он бежал с развернутыми плечами, неся оружие точно под предписанным углом, так, как показывают солдат в учебных фильмах.
Гейер покачал головой:
— Теперь понятно, откуда берутся рассказы о дубоголовых солдафонах. — Он толкнул в бок жирного голландца: — Давай вперед, мы не можем тратить время впустую. Каждая минута на счету.
Шварц пинком ноги распахнул дверь в церковь. Навстречу им хлынула волна холодного воздуха, принеся с собой тяжелый запах ладана и немытых крестьянских тел. На полу валялся труп солдата, все еще сжимающего винтовку. Его широко открытые глаза смотрели в никуда. Голландец аккуратно переступил через него, однако унтерштурмфюрер Шварц сильно ударил мертвеца по ребрам.