Фон Доденбург видел ужасную нерешительность, отразившуюся на лице бельгийского офицера. Должен ли он был приказать своим людям открыть огонь, чтобы не дать немцам пересечь жизненно важную водную артерию? Или все же попытаться спасти гражданских жителей, пусть даже ценой сдачи позиции?
Он отчаянно закричал:
— Terug, als'tu blieft[35]!
— Заставьте их грести, — жестко приказал фон Доденбург, зная, что этим он подписывает гражданским смертный приговор.
В передней лодке двое эсэсовцев подготовились к высадке. Фон Доденбург мог видеть, как кривоногий баварец — тот самый, кто убил сдающегося в плен голландского солдата — поднял автомат, готовясь действовать. Теперь они были всего в десяти метрах от бельгийского офицера. Они почти форсировали реку.
Внезапно белокурый мальчик, которого ударил по лицу Шварц, вскочил на ноги. Лодка опасно покачнулась от его движения.
— Стреляйте! — завопил он по-голландски, — Стреляйте в этих ублюдков!
Его крик, казалось, нарушил некую магию. Бельгийский офицер пригнулся. Из-за его спины застрочил пулемет. Первая же пуля попала мальчику в грудь, и он упал на дно лодки. Сидевший позади него баварец поднял свой автомат, но другая пуля попала ему в лицо, и он, крича от боли, свалился в воду.
— В атаку! — заорал фон Доденбург. — В атаку!
Схватив Шульце за плечо, он оттащил его от борта лодки и вместе с ним стремительно поплыл прямо к берегу. Над их головами засвистели пули. Но к этому времени эсэсовцы уже без потерь взобрались на берег, в то время как бельгийский пулемет превратил лодки с мертвыми и умирающими гражданскими голландскими жителями в кровавую кашу.
Шульце побежал к бельгийским позициям. Из оружия у него была только саперная лопатка. Он широко раскрыл рот, выкрикивая ужасные ругательства, и бросился на бельгийцев. На него накинулся крупный солдат с красным обветренным крестьянским лицом. Но Шульце изо всех сил ударил его лопатой, острое лезвие которой надвое развалило лицо бельгийца. Тот закричал, как забиваемая свинья. Лопата срезала большую часть его лица. Он опустился на землю, захлебываясь собственной кровью.
Командовавший этим подразделением бельгийский офицер сцепился с фон Доденбургом. Куно ударил офицера коленом в пах, тот закричал и откинулся назад, схватившись руками за живот. Выдернув из-за спины «шмайссер», фон Доденбург всадил в него всю обойму. Пули, впившись в тело противника с такого небольшого расстояния, сбили его с ног и отбросили на добрые два метра.
Бельгийский солдат, на котором не было даже стальной каски, прыгнул на спину Куно. Штык, который он держал в руке, пытаясь действовать им как ножом, скользнул по кожаной портупее фон Доденбурга около плеча. Оберштурмфюрер упал на землю, увлекая противника за собой. Катаясь по траве, они боролись в мрачной тишине. Затем бельгиец изо всех сил ударил штыком Куно. Фон Доденбург лишь в самый последний момент сумел отвести голову в сторону, и штык бельгийца воткнулся глубоко в землю. Бельгиец, чертыхаясь по-фламандски, попытался вытянуть свое оружие из земли. Внезапно над ними вырос Шульце, занеся саперную лопатку высоко над головой. Ее лезвие было лаково-красным от крови. В следующий момент он с силой ударил ею в заднюю часть черепа фламандца, и голова его раскололась пополам. Бельгиец недвижимо застыл на земле.