Мясник попытался заикнуться со словами благодарности, но фон Доденбург прервал его.
— Вы будете находиться рядом со мной до самого конца боевых действий, вам ясно?
— Да господин офицер! Конечно, господин офицер!
— И еще одно…
— Да, господин офицер!
— Вы понесете огнемет, который гауптштурмфюрер Гейер доставил сюда. С этого момента вы — огнеметчик моей группы, ССманн Метцгер.
Бывший обершарфюрер Метцгер с трудом подавил невольный стон. Мало того, что он потерял желанное звание, к которому шел целых десять лет, так ему еще дали поручение, которое было практически равносильно смертному приговору.
Группа эсэсовцев сидела, скрючившись, в грязи на берегу канала. Когда по поверхности воды скользнул ищущий луч прожектора, они рухнули лицами вниз, вжимаясь всем телом в грязную жижу, чтобы их не мог достать свет. Луч прожектора двигался по спокойной водной глади, как ледяной палец, шаря по поверхности воды. В следующую секунду он осветил путь, которым они должны были пересечь канал. На одно мгновение их напряженные тела попали в полосу света, но затем луч ушел в сторону, и они снова очутились в кромешной тьме.
— Отлично, — прошептал фон Доденбург, как будто враг находился на расстоянии всего в несколько метров, — загружайтесь в лодки! — Мясник неловко потопал вниз, неся огнемет, за ним неотступно следовал Шульце. Они все время шли по кромке воды, другие делали то же самое. — Отплывайте!
Они почти бесшумно начали отчаливать от берега.
— Удачи! — произнес оставшийся на берегу Стервятник. Мгновение спустя он уже исчез из поля зрения.
Фон Доденбург вздрогнул. Он не мог разобраться, было ли это вызвано страхом, или просто тянуло холодом от воды. Но это не имело значения. В темноте никто не мог его увидеть. Теперь они были ровно на середине реки. Впереди он видел тусклый контур бетонной стены, сливавшийся с ночным небом. «Если бы они сейчас нас заметили, то им не составило бы ни малейшего труда уничтожить всех», — подумал он про себя. Да, в этот миг у них не было бы ни малейшего шанса.
Внезапно ночное небо прорезала зеленая сигнальная ракета и зависла в вышине.
— Ложись! — зашипел фон Доденбург.
Эсэсовцы сразу прекратили грести. Присевший на дно лодки фон Доденбург мог видеть болезненно-зеленое лицо Метцгера, его выпученные от страха глаза. Он ясно слышал, как дико колотится его собственное сердце. Ракета начала медленно опускаться, пока с тихим шипением не погасла в воде. Справившись со своим голосом, оберштурмфюрер приказал:
— Все в порядке, плывем дальше.
Несколько мгновений спустя возле разрушенного моста раздалась автоматная очередь. Они могли видеть красно-белые огоньки трассирующих пуль, летящих в темноте, и слышать скулящие звуки их рикошета о бетон. Но целью вражеского огня были явно не они.