.
В августе 1926 года была собрана пресс-конференцию с участием самого «отказника». В своем выступлении он подробно коснулся июньских событий 1926 года. После отставки Бирк планировал выехать на отдых во Францию, а потому, прибыв на Украину, остановился у родственников жены и стал дожидаться ближайшего парохода в Марсель. Неожиданно к нему поступила информация об организации покушения на его персону, а инициатором якобы выступило руководство эстонского Генштаба. Опасаясь за свою жизнь, Бирк решил на время укрыться в Финляндии. Однако уже в пути (из какой-то местной газеты) он узнал, что в одном из интервью финский министр иностранных дел сообщил сведения, «порочащие честь и достоинство» Бирка, тем самым дав понять, что путь в Финляндию ему отныне закрыт. Именно это и подвигло эстонского дипломата остаться в СССР и выступить с рядом публикаций, где излагались его взгляды. На вопрос американского корреспондента, собирается ли он вернуться на родину, Бирк ответил утвердительно, заметив, однако, что он честный человек, а потому имеет полное право «по личному усмотрению выбирать себе место жительства»[721]. Эта публикация о Бирке была последней, более советские газеты ничего не сообщали о бывшем после Эстонии и не писали.
В марте 1927 года вся западная пресса сообщила о неожиданном возвращении «беглеца» в Эстонию. Бирк был немедленно взят под стражу. Ему предъявили обвинение «в передаче Советскому правительству секретных сведений, публикации в газетах СССР статей, враждебных Эстонии, и в неисполнении распоряжений главы государства и министра иностранных дел». Лишь в ходе судебного процесса выяснилось, что Бирк не изменник и не предатель родины, а всего лишь жертва провокации со стороны советской контрразведки.
Эстонское посольство в Москве, располагавшееся в Малом Кисловском переулке, было постоянным объектом интересов КРО ОГПУ. Нет большой надобности говорить, что контрразведка имела прекрасные оперативные возможности среди эстонских дипломатов. Ее «глазами и ушами» стал пресс-атташе посольства Роман Бирк (агентурный псевдоним «Груша»), Ко всему прочему, он приходился племянником чрезвычайному министру Эстонии в СССР Адо Бирку. Вербовку «Груши» в апреле 1922 года провел B.C. Кияковский[722].
Благодаря «Груше» и другим агентам чекисты располагали данными обо всех сторонах жизни эстонских дипломатов, в том числе самого Бирка. А в жизни посла имелось немало интересного для советской контрразведки. Бирк, хотя и был женат, однако не чурался милого женского общества. Среди его «мимолетных увлечений» были и балерины из Большого театра. В московском дипломатическом мире долго шептались о поездке посла Эстонии с дамой «из ОГПУ» на кавказские курорты. Подобные «увлечения» нуждались в значительных денежных средствах, которых у Бирка не было. Вероятно, для пополнения бюджета он занялся одним из прибыльных занятий, имевшим широкое хождение в кругу иностранных дипломатов, — контрабандой. Какой была его «специализация» — сказать трудно.