— Наркоту нашли? — в разговор влез Женя.
— Естественно, нашли! Я же вчера майору ясно рассказал, что делать надо. Причем, я так понимаю, там даже подбрасывать ничего не пришлось — и стволы и кокс у пацанов с собой были. Грамотные ребята, упакованные… — Саша пожал плечами, мол, все же понятно.
Элка вытянула из его рук развернутую газету и лениво пробежалась взглядом по огромной, на всю первую полосу, статье. Действительно, когда это шустрые репортеры успели все написать и даже в выпуск дать, непонятно! Хотя такая новость, как арест сына одного из влиятельнейших людей города, — это вам не хвост собачий, ради такой новости можно и чудеса сотворить!
Статья пестрела фотографиями — вчерашний главный милиционер, браво хмурящий бровь, заплывшие морды задержанных, фото разбитого и раскуроченного Gelentwagen, пострадавшего в результате обыска салона — словом, все как надо.
— Ну вот и славно. Стив, я в душ!
— Что вы предпочитаете сегодня на завтрак? — красиво грассируя франко-арабским акцентом поинтересовался личный повар у Ёлки.
— Овсяночки хоца… — Девушка изобразила на физиономии умирание от голода.
— What? — перешел на английский Стив. Некоторые речевые обороты, вроде «овсяночки хоца», он еще не понимал.
— Lady wants the porridge for the breakfast, — моментально перевел Ёлкину фразу Евгений.
— Оf course, mademoiselle!!! — улыбнулся Стив и махнул рукой в сторону выхода, мол, идите уже, mademoiselle, себе в душ, а я тут пока займусь своими прямыми обязанностями.
Элка и ушла. Ушла в огромных размеров ванную комнату, отделанную натуральным итальянским мрамором, сияющую начищенной классической латунью и озерами огромных зеркал. Там скинула на пол пижаму, открыла дверь душевой кабины, больше напоминавшей отсек космического корабля, и встала под свежие струи хлещущей сверху воды — надо просыпаться…
— Дяденька, может, вы уже расскажете, куда вы меня везете, а? Это все вообще надолго затянется? Слушайте, я понимаю, что раз вы меня куда-то тащите, значит, дело серьезное, но, может, хоть намекнете, чего происходит, а? — Элка чувствовала себя совершенно по-идиотски. Что тут творится, зачем этот мужчина ее вещи собирает — ничего непонятно!
Вчерашний вечерний гость на вопросы почти не отвечал. Нет, он не игнорировал Ёлку, он очень добродушно улыбался и виновато пожимал плечами, мол, я бы и рад все рассказать, но вот никак не могу!
И при этом у него было такое простецкое выражение лица, будто это не он вчера вскрыл дверь ее квартиры и не он сейчас хозяйничал в доме столь уверенно, словно прожил тут несколько лет.