ПростиТурция, или Восток - дело темное (Пушкарева) - страница 34

— Тогда я неженат. Ты же про это хотела спросить?

— Угу. Часто спрашивают? — Элке на минуту даже стыдно стало, что она такая предсказуемая. Но только на минутку. Ей вообще редко за себя стыдно бывало.

— Постоянно. Ты замуж за меня намыливаешься?

А чего это он так улыбается, негодяй? Кому он со своим замужеством сдался? Вот чего-чего, а замуж Ёлка еще до-о-о-лго не пойдет! Ей в свое время хватило!

— Не, не собираюсь. Просто я принципиально с женатыми мужчинами не связываюсь, у меня от этого карма портится. А ты мне… Ну, это… Нравишься. И если ты женатый, то чего я и тебе и себе буду мозги полоскать?

— Неженат я. Свободный, как дирижабль в полете. Так что можешь начинать приставать и строить планы на совместный отпуск. Кстати, отпуск у меня редко бывает, мне своих архаровцев надолго оставлять нельзя — спортивный режим и все такое. А если не про деньги, то какой был третий вопрос?

— А почему ты неженатый? Как так получилось, что такой весь из себя умный, непьющий, замечательный — и на свободе? Или у тебя, как у бенгальского тигра, чип на загривке вшит? Чтобы такой редкий экземпляр отследить можно было — и спасти в случае чего из алчных наманикюренных лап?

Валера шмыгнул носом. Блин, ну как пацан малолетний!

— Да кто ж его знает, чего я такой чистопаспортный? Понимаешь, вокруг меня обычно всякие курицы гламурные крутятся, дочери всяких папаш-меценатов или просто богемная тусовка. Иногда скучающие жены больших человеков пристают. Нормальные женщины рядом со мной редко оказываются — большой спорт, большие деньги, большие люди. А где большие деньги и большие люди — там обычно красивые, но тупые и жадные телки с силиконовым выменем и «вау!» вместо мозга. А у меня на таких, прости за цинизм, не стоит. А ежели не стоит — то какое тут жениться? Хреновое, я тебе скажу, при таком раскладе «жениться» получается! — Валера пожал плечами — мол, ну вот где-то так. — Такой ответ на в меру нескромный вопрос тебя устроит? Еще о бабах будем говорить?

— А чего о них говорить? — таким же задумчиво-циничным тоном отвечала Царевна-Ёлка. — Бабы дуры — на этой версии и остановимся. Угу?

— Угу! Слушай, а расскажи мне о себе? Я тут болтаю, как сплетница на лавочке, а ты молчишь, как на первом свидании! Слушай, а у нас свидание или что?

— Ну, не знаю… Давай как будто свидание. — Честно говоря, Элке очень хотелось, чтобы это было не просто бесцельное шатание по улицам родного города. — А что, есть какая-то принципиальная разница?

— Как ты там сказала? Ты это… Ты мне тоже нравишься! Правда. Очень. — И такую пацанскую физиономию скорчил забавную!