Ломов пришёл к Федину сразу же после завтрака. Командир роты усадил его напротив себя, застегнул воротник заметно поношенного, но аккуратно сидевшего на нём тёмно-синего кителя, вытер платком большую лысину и сказал:
— Автобиографию твою по лицу вижу: до вчерашнего дня учился, теперь, та-скать, женили на взводе и отделили… — Федин говорил тихим и глухим голосом. — Однако коротко расскажи о себе…
Ломова такое начало разговора ободрило. Он думал, что командир роты для продолжения знакомства устроит ему экзамен по сухопутной тактике.
Федин внимательно выслушал Ломова, потом рассказал о боевом пути бригады морской пехоты, о роте и незаметно перешёл к недостаткам во взводе, которым будет командовать лейтенант.
— Взвод долго был без офицера. А это сказалось на многом, — заключил командир роты.
— У меня сейчас большое желание взяться за дело, а сил и энергии, думаю, хватит.
— Вижу, — согласился Федин и его приветливые глаза, сузившись, улыбнулись. — Составь расписание занятий с матросами взвода. Политбеседы проводить приходилось?
— Один раз в училище. — Ломов покраснел, вспомнив, как он провалил эту политбеседу, хотя усердно готовился к ней. Он тогда без остановки прочитал за несколько минут конспект. Прочитанные листы подкладывал друг под друга и до того увлёкся, что не заметил, как перешёл к той страничке, с которой начал.
И он рассказал об этом Федину.
— Она у всех памятна, первая политбеседа. Я тоже, помню, минут за пятнадцать отмахал конспект и перекур объявил. Начальство поругало меня и говорит, что к занятиям, та-скать, готовиться надо. Но дело разве в этом только? Чтобы провести хорошую политбеседу, много знать надо. Вот попробуй, хотя бы неделю не почитай газеты — и… отстал от событий. Надо каждый день работать над собой. То, что ты познал нового сегодня, пригодится тебе завтра, через месяц, год. Когда будет багаж политических знаний, тебе захочется не читать конспект, а много рассказывать. Политическое воспитание личного состава — одна из основных задач командира, это, та-скать, большого калибра снаряд, которым бьём по врагу. А ты должен стремиться к тому, чтобы этот снаряд у тебя не был холостым.
Федин говорил по-дружески, и Ломов не пожалел, что пооткровенничал с командиром.
— Как там, на «большой земле»? — неожиданно спросил Федин.
Ломов ответил не сразу. Он вспомнил беседу с сержантом, разговор с начальником штаба бригады и особенно отчётливо почувствовал, с какой любовью думают и говорят о «большой земле» защитники Рыбачьего.
…После обеда Чистяков принёс со склада полушубок, телогрейку, ватные шаровары, шапку и две пары полевых погон.