, украшенным мелкими жемчужинами, то она упорно не поднимала глаз. Девушка вела себя так, словно происходящее не имело к ней ровным счетом никакого отношения.
Но достаточно миролюбивый до этого момента гон дона Педро не выдержал испытания сарказмом археолога. Он сухо заметил:
— В нашей стране девушки из хороших семей с колыбели учатся не демонстрировать своих чувств. Позвольте мне высказать то, о чем сейчас думает госпожа Вобрен: она не желает, чтобы мы продолжали этот разговор!
Альдо сгорал от желания узнать мнение равнодушной красавицы, но понял, что разумнее оставить все вопросы «на потом». Он лишь заметил:
— Ваша племянница сама могла бы сказать нам об этом! Кстати, я никогда не предполагал, что меня сочтут нежеланным гостем в доме моего старинного друга. Мне остается только надеяться, что я увижу его еще до наступления вечера, иначе…
Пухлые губы мексиканца под пышными усами изогнула пренебрежительная усмешка:
— Иначе?
— Я не знаю, как принято вести себя в вашей стране, когда пропадает человек. У нас об этом просто сообщают в полицию. Возможно, это глупо, но случается, что такое обращение дает результат. Дамы, примите мое почтение!
Господи, как же трудно оставаться галантным или просто вежливым в некоторых ситуациях! Аль-до кипел от гнева. Оказавшись в машине Адальбера, он не выдержал:
— Что это за люди? И почему Жиль решил жениться на этой статуе? Согласен, она красива…
— …и к этому нечего добавить, — миролюбиво закончил за него Адальбер. — Все произошло как по нотам: она приехала, он ее увидел, ее красота сразила Жиля наповал! Следует признать, что донья Изабелла — само совершенство. Возможно, девушка даже слишком хороша. Она словно произведение искусства. И у меня такое ощущение, что Вобрен мог, охваченный священным ужасом, в последнюю минуту просто сбежать.
— Ты сошел с ума?
— Ни в коем случае! Ты знаешь историю нашего короля Филиппа Августа и его второй жены Ингеборги Датской? Она была так хороша собой, что король даже не осмелился прикоснуться к ней ни в первую брачную ночь, ни на следующий день. Девушка пришла в ужас, а датчане отказались забрать ее обратно. Поэтому Филипп Август заточил ее в башню, обвиняя несостоявшуюся супругу в том, что она навела на него порчу и лишила мужской силы!
— Я помню эту историю, но она произошла в Средние века. К тому же, Вобрена всегда любили женщины.
— Филиппа Августа тоже, но с ним все же произошел этот конфуз, приведший его в ярость. Возьмем другой пример: не так-то легко спать с Джокондой.
— Идиот! Портрет… почти божественный, но оригинал меня никогда не соблазнял. А уж жениться на ней…