Мишка, оглядевшись, удивился ещё и тому, что в толпе прибавилось лиц явно благородных, видимо, слух о развлечении достиг стен Дворца. И среди них, сверкая, движутся из рук в руки жёлтые кружочки, вспышки Сияющего. Господа играют? А туда не хотите ли?
Наконец-то Пашкино лицо-маска поворачивается и Мишка показывает ему три пальца и указывает назад, на группу товарищей, а потом рисует в воздухе кольцо вокруг себя. Пашка не сразу, но понимает и кивает в ответ. "Кто предупреждён, тот вооружен." Не стареет древняя мудрость.
А у Пашки праздник на душе. Он боялся самострелов, спрятанных в рукаве, камней со сталью или ядом внутри, или чего-то ещё более неведомого, а оказывается, ему уготовили обычную деревенскую гадость! За кого же его принимают?
И внезапно, совершенно неожиданно, приходит горькое облегчение, он вспоминает позавчерашнее свидание в будуаре и тазик с водой, и чувствует, что всё его скоропостижное взбалмошное влечение к Танцовщице рассыпается, как высохший песчаный замок, а его месте растёт комок неприязни.
И это и есть его страсть?!! И всё?! Ради… этой… он готов был мешать своему другу и даже драться с ним? А ведь был готов! Да что же он, ослеп, что ли? Ведь наверняка она сейчас в толпе, следит и спокойно "принимает экзамен" своими глазами, которые так ошарашили его и лишили здравого смысла. И ради чего? Ради более тёплого места с более жирным куском. И всё! И ни стоят там рядом ни Честь, ни Дружба, ни Любовь. Одно враньё!
Теперь он знает, что делать. Игра началась. Пашкины камни мчатся как бешеные, он играет и смешит публику, но никто сразу не понимает, что происходит. Уже десятки камней чиркают по телу слуги безо всякой крови, а шут хохочет, уворачиваясь от тяжелых ударов. И только те, кто поопытнее, видят, что камнями уже повреждены суставы рук и колени коренастого, а теперь они рвут его одежду. Те, кто видят, скорее увеличивают ставки!
И вот, наконец, миг позора. Перебит ремень пояса и с Фудьяра падают штаны, обнажая крепкий, рельефный зад. Слуга ещё стоит на ногах, но уже не может сделать ничего, ни напасть, ни защититься. Он беспомощен. Его конечности заклинило. Это очень трудно перетерпеть! А тут ещё и штаны, в которых путаются ноги.
И, наконец, завершающий, безжалостный удар произведён в очень болезненное, обнаженное, сугубо мужское место, из которого кровь бьёт струёй, а сам побеждённый падает замертво. Такую боль невозможно вынести.
"Теперь у нас есть ещё один смертный враг" — думает Мишка. Он смотрит не на победителя, а на группу, стоящую в стороне и решив, что теперь, после драки, им с Пашкой пока ничего не грозит, снимает защиту.