Проскакав еще c полулье, и поняв, что лошадям необходим отдых, друзья пустили их шагом, подыскивая полянку поукромней, чтобы наскоро перекусить и покормить животных, но не успели.
Дорога впереди огибала громадный валун, видимо, когда-то скатившийся с крутого склона. Вдруг вороной Алана поднял голову, раздул ноздри, ловя ветер, и заржал. Из-за камня донеслось ответное ржание, проклятье и резкая команда на французском. Друзья успели лишь поворотить коней, как на дорогу вылетели вооруженные всадники, числом до десятка. Враждебные намерения их были ясны. Казалось, рукопашной не избежать, но недаром молодой сквайр был родом из Йоркшира, всегда дарившего Англии непревзойденных лучников. Ему хватило секунды, чтобы поднять лук с предусмотрительно натянутой заранее тетивой и, обернувшись в седле, прицелиться. Еще через мгновение ярдовая стрела впилась до оперения в грудь стремительно надвигавшейся передней лошади преследователей, и та рухнула на дорогу безжизненной массой. Двух споткнувшихся о нее всадников на всем скаку вышибло из седел.
Возникшая в узком дефиле отчаянно кричащая и ржущая мешанина задержала врагов, и гонцы чуть оторвались. К сожалению, такой бешеной скачки усталым лошадям долго было не выдержать. Грохот подков за спиной медленно, но неуклонно нарастал. Уже звучали угрозы и требования сдаться. Эдвард решил повторить так ему удавшийся трюк с выстрелом и обернулся, чтобы оценить расстояние, но его намерения остановил крик Алана.
— Копье, Эд, копье! — вопил гэл.
Впереди, из распадка вроде того, где они недавно прятались, торопливо выдвигались на дорогу еще четверо верховых. Засада оказалась с подстраховкой. Выдернув из петли у колена и взяв на руку копье, Эдвард так яростно пришпорил коня, что сразу вылетел вперед почти вровень с Аланом. Враги не успели толком изготовиться к отражению атаки, как друзья ударили. Результат ужасал. Алан пронзил одного всадника, оставив наконечник копья в его груди, второго опрокинул конем, Эдвард ударом в щит вышиб из седла третьего. Дорога открылась. Сакс послал Персика вперед, однако, обернувшись, увидел, что вороной Алана бьется в конвульсиях кверху копытами посреди дороги, а сам гэл, сильно хромая, бежит навстречу преследователям, дергая на ходу из ножен клеймор. Юноша рванул поводья, поворачивая коня к Алану, но тот, срывая голос, крикнул:
— Уходи, уходи!!
Эдвард вспомнил о письме и, заскрипев зубами, дал Персику шпоры. Сзади зазвенели клинки, кто-то болезненно вскрикнул. Сакс никак не мог сообразить, что предпринять. Может, попытаться оторваться и спрятаться в зарослях? Выиграть время письмо сжечь… Он так и поступил. Глотая слезы, проскочил по дороге ярдов триста, за поворотом перемахнул заросли держидерева на обочине и погнал Персика вверх по склону между буками. Почти сразу услышал снизу дробный цокот, быстро спешился и уже высек искру на трут, как вдруг с дороги донесся знакомый голос: