Люси нахмурилась.
— Он обращался к тебе «лорд».
Конн стрельнул в нее беглым взглядом. Его руки были заняты, закрепляя на бедрах тяжелый золотой пояс. Что-то в этом жесте, что-то в его глазах напомнило ей о Калебе, когда он закреплял свое оружие, готовясь патрулировать.
— И Дилан тоже, — медленно говорила она, вспоминая. — Когда ты вошел в ресторан. «Мой лорд». Я думала, он говорил это потому, что был удивлен. Как, «Мой Бог» или что-то подобное. Но он не был, не так ли? Я имею в виду, он был удивлен, но…
Конн одернул уже закрепленный пояс.
— Я должен идти.
Она стояла с заледеневшими ногами в своем желтом дождевике, понимание настигло ее усталый мозг.
— Кто ты? — прошептала Люси.
Его глаза были холодны, как отполированное серебро.
— Ты знаешь, кто я.
— Нет, я не знаю, — сказала она, пораженная собственной смелостью. — Или я не должна была спрашивать.
Неужели он заколебался, хотя бы на мгновение? Его лицо было неподвижным, как мрамор.
— Я — Конн, сын Ллира, принц морского народа и лорд моря. И Го должен узнать, что я защищаю то, что принадлежит мне.
Собака поднялась со своего места у очага, внимательно следя за лицом Кона, маленькие круглые уши стоят вертикально.
— Мэдэдх, остаться. Охранять, — скомандовал Конн.
И прежде, чем у девушки или собаки появилась возможность отреагировать, он ушел.
Остаться. Охранять.
Стоя посреди комнаты на холодном каменном полу, Люси смотрела на большую, мохнатую собаку, стоящую поперек двери.
— Ты меня охраняешь? Или удерживаешь внутри?
Собака внимательно посмотрела на Люси и отвернулась.
— Так я и думала, — пробормотала она. — В конце концов, кем он себя возомнил?
«Я — Конн, сын Ллира, принц морского народа и лорд моря».
Принц. Это слово накрыло ее, как волна, лишая равновесия и сбивая дыхание. А она тогда кто, Золушка? Люси мерила комнату шагами. Алиса в Стране чудес. Красавица в замке Чудовища.
Она хотела вернуться домой.
Люси охватила тоска по улыбке брата, ворчливому голосу отца, ее ученикам с их стремительными объятиями и беспорядочными садовыми грядками. Люси крепко зажмурила глаза, будто так она могла отрешиться от замка, будто могла заставить все уйти, вернуться к тому, как все было. Как проснулась Дороти после торнадо, чтобы осознать, что это был жуткий сон. Кошмар.
Ее кошмар.
Ей всегда снилось море. Море и то, как она тонет. В ее снах океаны приходили за ней: голодная стена воды, которая все сносила, разрушала на своем пути, убивала всех, кого она любила.
Ее мать утонула.
«Не прошло и года с тех пор, как она оставила тебя, она оказалась в ловушке в сетях рыбака».