Но Конн выдернул ее из этой удобной раковины. И какой бы выставленной напоказ она не чувствовала себя, голой или испуганной, она не могла уползти и спрятаться. Что он сделает, если она оскорбит его? Отбросит ее назад как неподходящего по размеру омара?
— В безопасности от кого?
Он освободил ее и пересек комнату, направляясь к огромному платяному шкафу, небрежно бросив котиковую шкуру на кровати.
— Я отвечу на все твои вопросы…
Она моргнула.
— Серьезно?
— Позже, — лаконично закончил Конн. Он положил руку на резную дверцу платяного шкафа, распахнув его, чтобы показать сполохи красного, блеск золотого, водопад черного, столь же богатого, как цвет полуночи. Он вылез из своей рубашки и бросил ее на пол.
Потому что она не особо настаивала на продолжении разговора. Нет, она должна была подтолкнуть его к ответам, в то время как он устраивал стриптиз.
Она отвела взгляд от атлетически сложенной, волосатой груди, и посмотрела ему в лицо.
— Когда?
Твердо сжатый рот Кона расслабился в улыбке.
— Сегодня вечером. За ужином. Прямо сейчас более срочные вопросы требуют моего внимания.
Он протолкнул руки в брюки и стянул их с себя.
Никакого нижнего белья. Он был гол за исключением длинного черного ножа, привязанного к внутренней части его левой икры.
Люси сделала глубокий вдох. Хорошо.
Он был широк и крепок. Она прошлась взглядом по кубикам его пресса вниз к темным волосам между его бедрами, еще ниже к ножу, и снова наверх. Все у него было широким и крепким.
У Люси пересохло во рту. Он смотрел ей прямо в глаза.
Высокомерный засранец. Как будто достаточно бросить один взгляд на его великолепную мужественность, и она будет умолять взять ее.
О, подождите-ка. Она так и сделала.
Фактически, несчастно признала Люси, если бы она так не переживала, что вверяет ему больше чем свое тело, то соблазнилась бы снова.
Люси облизала губы.
— Насколько срочные?
Его глаза потемнели до цвета серого дыма. Но вместо того, чтобы подойти к ней, он вытянул из платяного шкафа длинную, свободную тунику.
— Мои хранители ждут. Я не могу остаться. Даже для того, чтобы удовлетворить твое… любопытство, — добавил он мягко.
Краска залила ее лицо.
Она стояла там, в то время как он одевался быстрыми, легкими движениями, очевидно не смущенный ни своей внушительной эрекцией, ни ее присутствием. Мягкие черные штаны — ха, это заняло какое-то время — белая рубашка отброшена, туника глубокого пурпурного цвета, прямо как внутренняя часть раковины устрицы. И вместо того, чтобы выглядеть смешным, что, возможно, смягчило бы ее запутанные чувства, по крайней мере, немного, он излучал спокойствие. Мужественный. Уверенный. Словно он носил бархат каждый день своей очень длинной жизни. Словно…