Лукас опустил голову. Горе пригнуло его к земле, и это зрелище оказалось для меня почти невыносимым.
«Пожалуйста, увидь меня, — думала я, — сосредоточившись на запахах и предметах вокруг, на всем, что было таким реальным и осязаемым. — Лукас, пожалуйста, увидь меня, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
— Лукас!
Оба они подскочили.
— Ты это слышал? — спросил Лукас. Балтазар кивнул:
— Это… это прозвучало как… Это невозможно! Да! Я сделала это! Сосредоточившись на «здесь и сейчас», я вложила всю свою волю в воспоминание о том, что и как чувствовало мое тело. Как я выглядела. И на какой-то миг я снова увидела себя — призрачные руки, призрачные волосы, — и Лукас с Балтазаром ахнули. Они меня заметили!
Но эйфория меня отвлекла, и я почти мгновенно исчезла из виду. Смогу ли я это повторить? Я толком не знала, как сумела это в первый раз. Быть мертвой так сложно!
— Балтазар, — произнес Лукас. — Я сошел с ума?
— Не думаю.
— Значит, ты тоже ее видел?
— Да. — Лицо Балтазара вдруг озарила догадка. Уж не знаю, какое откровение ему явилось, но хорошим оно явно не было. — О боже…
— Что? Что тебе известно? — воскликнул Лукас. Балтазар начал расхаживать взад-вперед вдоль могилы.
— Если Бьянка родилась от двух вампиров с помощью призраков…
— Так, — сказал Лукас.
— И одним из вариантов будущего было стать полноценным вампиром…
— Так, — повторил Лукас. Глаза его расширились.
— Значит, второй вариант был не просто смерть, а превращение в призрака. Вот почему Оливьеры с ума сходили, как хотели, чтобы она поскорее завершила превращение. Альтернативой вампирству никогда не была жизнь. Только превращение в призрака. — Балтазар поморгал, глядя на то место, где они меня заметили. — Вот она им и стала.
Мне очень хотелось, чтобы Балтазар ошибался, но, к несчастью, каждое его слово звучало разумно и логично.
— Видишь? — Девушка-призрак снова подплыла ко мне. — Вот это мы и пытались тебе все время сказать.
— Что значит «пытались все время сказать»? — не поняла я.
— Ты помнишь? — Она торжествующе улыбнулась, и в ее улыбке я прочла послание, появившееся во льду в академии «Вечная ночь».
«Наша».
Значит, призраки считают, что могут объявить меня своей собственностью? Что ж, они сильно ошибаются, и я им это докажу.
— Я не ваша, — сказала я девушке-призраку, парившей в воздухе передо мной. На ней было белое прозрачное платье, больше похожее на старомодную ночную сорочку. Возможно, она в нем умерла. Но если так, я обречена вечно носить белую рубашку и синие хлопчатобумажные пижамные штаны с нарисованными на них облачками. Я посмотрела на себя и увидела пижамные штаны — слегка просвечивающие, как и вся я, но, вне всяких сомнений, те самые. Просто супер. — Я принадлежу только себе.