— Но ты одна из нас! — Ее зеленоватое лицо светилось в мягком свете зари. — Разве ты не понимаешь, что так намного лучше?
Лукас повернулся к Балтазару:
— Если она призрак, то как мы сможем с ней общаться?
— Я здесь! — закричала я, но они не услышали. Кажется, Балтазар не мог подобрать нужных слов.
— Нас, вампиров, учат, как избегать призраков, а не как с ними разговаривать.
— А кто знает? — У Лукаса в глазах застыло отчаяние. — Существует ли способ? Хоть какой-нибудь? Я такого не знаю… может, его и нет… Черт побери, он должен быть! Должен. — Он посмотрел на могилу и зажмурился.
— Я думаю, не мешай, ладно? — Вид у Балтазара был не более обнадеживающий, чем у Лукаса. — Может, кто-нибудь в Черном Кресте знает?
Лукас застонал:
— Куча народу. Но ни к кому из них я больше обратиться не могу. Разве только… может быть…
Он обдумывал — всерьез обдумывал! — возможность обратиться в Черный Крест, хотя всем охотникам наверняка отдан приказ убить его на месте. «О нет, — подумала я, — Лукасу нельзя этого делать! Он расстроен, сбит с толку, но это кошмарная идея…»
Мир снова растворился в голубоватом тумане, а я утратила ощущение телесности. В некотором смысле это раскрепощало (словно летаешь во сне), но мне не нравилось не иметь тела. Тело — это хорошо. Тело подсказывает, где ты находишься и что можешь сделать. Мне очень не хватало моего тела, на которое я могла положиться.
Пока я пыталась как-нибудь материализоваться, снова появилась девушка-призрак.
— Со временем ты научишься получать от этого удовольствие. Но, конечно, сначала нужно привыкнуть.
— Пока я еще не привыкла. — Когда я обращалась только к ней, мои слова напоминали нормальную речь, хотя вслух я ничего не произносила. — Нужно поговорить о том, что со мной произошло.
— Ну, говори.
— Ну не здесь же, пока мы плаваем в воздухе, заблудившись неизвестно где. И вообще, отведи меня в какое-нибудь настоящее место. Куда-нибудь, где мы обе будем настоящими.
— Хорошо.
Туман мгновенно исчез. Мы с ней стояли на чердаке дома Вика, недалеко от портновского манекена, все еще одетого в щегольскую шляпку с перьями. Я чувствовала заплесневелый запах старых книг и видела вокруг кучи хлама, хотя их слегка поубавилось — часть вещей Вик отнес к нам в винный погреб. Деревянные половицы просвечивали сквозь наши прозрачные ноги.
Девушка-призрак самодовольно улыбнулась. Я бы даже могла назвать ее хорошенькой, если бы не выражение ее лица. Прямые белокурые волосы были коротко пострижены, у нее был узкий подбородок, решительный нос и внимательный, проницательный взгляд. Я с удивлением сообразила, что она на пару лет моложе меня. Точнее, была на пару лет моложе, когда умерла. Только сейчас до меня дошло, что я уже никогда не стану старше. Почему-то это показалось мне более непоправимым, чем все остальное.