— Ребята, как я рад вас видеть!
Я крепко обняла сначала Вика, потом Ранульфа. Хотя Ранульф по-прежнему оставался тощим как палка, а его мягкие каштановые волосы были подстрижены «под горшок», он надел длинные шорты и гавайскую рубашку, почти такую же, что и Вик. Интересно, он берет рубашки Вика или просто покупает точно такие же, чтобы соответствовать современной жизни? Конечно, одеваться, как Вик, еще не значит «соответствовать», но Ранульф явно делал успехи.
Обняв Лукаса, Вик отступил назад и сказал:
— Лукас, это Ранульф, мой новый сосед по комнате. Ты ведь смылся и бросил меня. Ранульф, это Лукас. Не знаю, ребята, встречались ли вы в «Вечной ночи».
— Мы однажды беседовали, — напомнил Ранульф. — В библиотеке. Я спросил, кто такие святые, о которых говорят в Новом Орлеане, а ты объяснил, что это не религиозные идолы, а спортивная команда. Это было очень познавательно.
— Да, такое не забудешь. — Лукас криво усмехнулся. Хотя он все еще подозрительно относился к большинству вампиров, никто не мог всерьез бояться Ранульфа.
— Ну, ребята, что вы делаете в Филли? — спросил Вик, когда мы все уселись в кабинке. — Неужели сбежали, чтобы пожениться? Нас с Ранульфом приглашают в свидетели?
— Нет, — ответила я. Щеки мои запылали, но я не могла понять, горят они от самой мысли о браке или оттого, что мы с Лукасом и в самом деле начали своего рода медовый месяц — Мы просто пытаемся где-то осесть. Так чтобы нас не нашли.
Неожиданно Вик посмотрел на меня очень сурово:
— Ты позвонила родителям?
— Я отправила им письмо по электронной почте, — < пветила я. — Они знают, что со мной все в порядке.
Лукас, внезапно напрягшись, повернулся ко мне:
— Отправила письмо? Когда?
О нет! Я слишком поздно вспомнила о последствиях того письма! Я собиралась рассказать Лукасу правду, но, когда поймали Балтазара, было уже не до этого. И хотя меньше всего мне хотелось делать это в присутствии друзей, тянуть с признанием дольше я тоже не могла.
— В тот вечер, когда мы с тобой впервые патрулировали. Помнишь, я отошла, чтобы перекусить?
— Бьянка… — Лукас запустил пальцы в волосы. Я уже успела выучить: этот жест означает, что он изо всех сил пытается сдержаться. — Я же говорил тебе об осторожности. Ты вообще понимаешь, что из-за тебя случилось?
На Черный Крест напали, Эдуардо убит. Тоненьким несчастным голоском я сказала:
— Теперь понимаю. Прости меня, Лукас.
Вик и Ранульф смотрели то на меня, то на Лукаса, как болельщики во время теннисного матча.
— А что случилось? — спросил Вик. — Вы получили спам, что ли?
— «SРАМ»