Мир Земля
Ян
Приглушенный свет словно растворял интерьер спальни – топил в тени рельефные кремовые стены, скрывал-скрадывал зеленый мини-сад, от которого веяло покоем и свежестью, мягко сиял на коже спящей девушки.
Или не спящей?
Ян приподнялся на локте, стараясь не шуметь. Она спала. Нежные щеки, чуть неправильные, но бесконечно притягательные губы. Глаза закрыты, и лицо кажется другим, совсем другим, но все равно прекрасным. И волосы, и плечи, и… Как же это случилось?
Она пришла вчера. Полюбовалась на его новую работу – наброски Парка фонтанов, но слушала как-то рассеянно, и Ян замолк, недоумевая. А потом улыбнулась, и… и что?
Что-то произошло необъяснимое. Ведь когда целуешь, мир на время исчезает. Ян сам это открыл, когда попробовал…
…Они свалили наброски на пол, но это было неважно. Тропические растения над столом, как в лихорадке, росли, вились, переплетались – тоже неважно. Их словно кружило в горячем вихре – все в мире неважно, лишь бы она не отстранялась.
Феникс…
Кто из них перенес обоих в спальню? Он не помнит. Однако точно помнит, что не снимал ни рубашки, ни джинсов – но куда же они тогда делись? Да какая разница? Он помнит, как она закрыла глаза, когда он отвел в сторону светлые длинные волосы…
И мир снова пропадает, рассыпаясь и плавясь. А потом воскресает, как феникс. И он, Ян, тоже как феникс – умирает и воскресает. Пламя преисподней…
Какое странное ощущение. Словно он стал… больше. И сильнее. И куда… счастливее, что ли? Согретым изнутри.
Ян не знал женщин. Никого не знал. Жертве положено быть неприкосновенной. Старательно культивируемое одиночество подкреплялось обрядами, напрочь отбивавшими желание касаться кого бы то ни было, искать утешения в чужом тепле. Это не для тебя. Твое место на алтаре. Читай книги. Это все, что тебе позволено.
Потом, когда судьба вдруг выпустила его из цепких когтей, появилось немало тех, кто пожелал его коснуться. От вампирши Дианы до протектора Саммаэля. Но что-то – может быть, нарушенная судьба, может, привитое отчуждение – оставляло прежние запреты в силе. Или дело было в самой атмосфере дворца? В ядовитом шепотке придворных? Но за полтора года он никому не ответил согласием. Научился рукопожатиям, научился терпеть хлопки по плечам и прочие знаки одобрения, даже приятеля завел – но и только.
И вот…
Он почти растерянно посмотрел на Анжелику. Она сонно шевельнулась, по лицу скользнуло несколько пушистых прядей… Он обязательно переоборудует эту комнату. Он сменит цвет и фактуру стен – они должны быть совсем не такие, надо добавить золотого и белого, с редкими сполохами алых искр – внизу, у самого пола. И на полу! Он сменит и покрытие, пусть пол отзывается на ее, и только на ее шаги вспышками-зарницами. Словно комната – ее, огненной девушки.