– Ты ревнуешь? Как приятно! Забудь о Бланш. Я о ней ни разу не вспомнил с той минуты, как позвонил вчера, выполняя твою просьбу. Она приглашала приехать, но для меня теперь просто не существует другой женщины, кроме тебя.
– С ума сойти, – произнесла Алёна с выражением, которое при всем желании невозможно было принять за восторг. – Ну и зря, я тебе еще вчера сказала. Ничего не выйдет, усвой это как можно скорее и не мечтай попусту. Так что – рада была тебя повидать, но мне нужно продолжать мой моцион.
И она спокойно, размеренно побежала по мерно идущей под уклон дороге.
– Элен, но как же… – растерянно крикнул Эсмэ вслед, но наша героиня только помахала рукой, даже не дав себе труда обернуться.
Несколько мгновений за ее спиной стояла ошеломленная тишина, как если бы Эсмэ от изумления решил взять пример с небезызвестной супруги некоего жителя города Содома, и Алёна почти надумала возвращаться другой дорогой, лишь бы не видеть его обратившимся в соляной столб. Однако позади снова взревел мотор. Алёна искренне порадовалась, что ее юный поклонник остался жив и невредим, образумился и собирается уехать… но радовалась она рано, ибо звук начал приближаться, а потом «малыш «Рено» поравнялся с ней и перегородил дорогу.
Так… Назревала выясняловка отношений – то есть то, чего Алёна совершенно не переносила.
Она разозлилась: кажется, ясно было сказано, о чем еще говорить? Не останавливаясь, обежала машинку и продолжила путь. Но через миг неугомонный Эсмэ снова оказался поперек дороги в своей корзинке на колесах.
Да ради бога! Алёна, не снижая скорости, взбежала на склон и ринулась в лес. В общем-то, рискованное решение: практически на всем протяжении полоска леса вдоль дороги была забрана стеной колючего кустарника – здесь ведь всюду частные владения, нечего любому пешему человеку шляться по частным угодьям! Но ей повезло: как раз на пути обнаружилась небольшая лазейка, и в нее удалось нырнуть. Алёна от души надеялась, что добряк Жильбер – а именно граница его частного владения была нарушена – простит ее. В случае чего она готова дать объяснения. Повезло и в том, что вот уже второй день бегунья отправлялась на пробежку в спортивных шароварах, защищающих ноги от новых царапин и маскирующих старые, так что агрессивная ежевика напрасно пыталась снова исполосовать ее своими загребущими лапами.
Вокруг Муляна многочисленные рощи выполняли чисто декоративную, вернее – сельскохозяйственную функцию: отгораживали одно поле от другого, нужны были для снегозадержания, изменения направления ветра и всего такого, в чем Алёна не слишком знала толк. Полосы деревьев были шириной от пятидесяти метров до полукилометра, никак не больше, и она попала в самую узкую, потому что не прошло и нескольких минут, как вновь оказалась на открытом пространстве. В нынешнем году Жильбер, повинуясь законам севооборота, не сажал здесь ни пшеницу, ни люцерну, оставил поле под парами, дважды скосив за лето траву, но еще не перепахав землю под озимые. Травяные будылья изрядно отвердели (стояла сухая погода) и кололись даже сквозь кроссовки, царапали щиколотки, бежать было не слишком удобно. Алёна надеялась, поскорей обежав «крыло» рощи, выскочить вновь на дорогу и продолжить свой путь, однако с отвращением услышала позади рев «малыша «Рено».